Однако на следующий день мы потеряли пилота, это был один из новичков эскадрильи лейтенант Лахти, который разбился в лесу возле Утти во время ознакомительного полета.
Действовать становилось все труднее, так как в результате наших успехов русские постоянно увеличивали число истребителей сопровождения, которые теперь летели выше и ниже бомбардировщиков. Это вынуждало нас с боем прорываться к цели, если мы намеревались атаковать их. Я благодарил счастливую звезду за то, что Иваны пока не догадались высылать группу истребителей для обстрела нашей базы перед налетом. Если бы они атаковали нас в тот момент, когда группа Мерсу только взлетала, у нас не осталось бы никаких шансов. Русские думали более чем странно. Допросы пленных показали, что Иваны не только прекрасно знали местоположение базы, но знали и о том, что у нас было мало истребителей.
Время от времени вражеские корабли в заливе давали нам великолепную цель для атак, поэтому в мае и июне я обучил 10 пилотов искусству пикирования. Мы установили под крыльями «мессершмиттов» держатели для 50-кг бомб, которые сбрасывали с малой высоты, пикируя под углом 45 градусов. Мы использовали мишень 15 на 25 метров и постоянно добивались 3 попаданий из 4 сброшенных бомб. Мы очень хотели атаковать корабли, однако командование, которое не желало терять драгоценные истребители, необходимые для защиты городов и военных объектов, категорически отказалось дать разрешение на подобные атаки, и от затеи пришлось отказаться.
Когда лето было в разгаре, характер войны изменился. Утром 9 июня 1944 года началось генеральное наступление Красной армии на Карельском перешейке, русские войска атаковали при мощной артиллерийской поддержке и под прикрытием сотен самолетов. Начались жестокие бои, однако русские неожиданно усилили нажим вдоль побережья Финского залива, полностью дезорганизовав нашу оборону. На следующее утро я получил приказ собрать вместе все три звена и перелететь в Иммола, чтобы принять участие в сражении. Наш наземный персонал поспешно побросал в грузовики оборудование и запчасти и выехал на новую базу. Но наши истребители смогли вылететь туда только 12 июня из-за погодных условий.
В третий раз мне предстояло летать из Иммола, но теперь база просто бурлила. Четыре истребительные эскадрильи приготовились к бою, который, как оказалось, был началом конца.
Через 2 дня после прилета наша эскадрилья вступила в жестокие бои, которые развернулись над главной линией обороны, шедшей от Ваммелсуу через Куутерселка на Сииранмаки. Под нами разворачивались кровавые рукопашные схватки, линия фронта колебалась взад и вперед, позиции переходили из рук в руки. Наша группа из 12 самолетов получила задание сбить 2 аэростата, которые корректировали огонь русской артиллерии. Мы заметили их, но увидели также и десяток истребителей, которые должны были защищать аэростаты. Мы летели прямо навстречу русским истребителям, и я едва успел покачать крыльями, давая сигнал к атаке, прежде чем самолеты смешались в дикой свалке. Мои снаряды разорвали фюзеляж «Аэрокобры», которая возникла на прицеле. Когда расстояние между нами было не более трех длин самолета, мой противник завертелся, за ним потянулся шлейф бензина из пробитого бака и струйка дыма. Затем он пошел спиралью вниз и разбился на вспаханном поле возле дороги Кивеннава – Куутерселка.
