— Для Хофмана, ты хочешь сказать, — поправил ее Лют.
— Да, конечно. Я об этом как-то не подумала. Мне нравится этот Уитни Хофман. Он такой простой.
— Будь у меня четырнадцать миллионов долларов, я, наверное, тоже был бы простым. Он может себе это позволить, — сказал Лют.
— О чем ты говоришь, Лют? — удивилась Фрэнни. — Те, у кого есть деньги, сроду не держатся просто.
— Тут-то ты и ошибаешься. Те, у кого есть монета, большая монета, те всегда держатся запросто, — объяснил ей Лют.
— У тебя все шиворот-навыворот, — не соглашалась Фрэнни. — Всем известно, что те, у кого много денег, смотрят на других свысока.
— Вовсе нет, Фрэнни. Я считаю, что люди, у которых в самом деле денег куры не клюют, держатся запросто. А вот когда у тебя нет денег, тогда простым не будешь. Незачем тебе играть в демократию. Веди себя естественно, и никому и в голову не придет считать тебя простым или еще каким-нибудь. Это вроде истории, что я слыхал про Джима Корбета.
— Про Джима Корбета? Это тот, что остановился в общежитии «Молодых христиан»? Инженер-электрик?
— Да нет. Фамилия того — Корбин. Нет. Джим Корбет был боксером, чемпионом в тяжелом весе. Его обычно называли «Джентльмен Джим».
— А, Джентльмен Джим? Я слышала про него. А я-то всегда думала, что это какой-то жулик. Тем не менее я про него слышала. Ну и что?
— Когда он приезжал сюда два года назад…
— Сюда? В Гиббсвилл? Я об этом не знала, — огорчилась Фрэнни.
— Он приезжал на банкет. Так вот, один из репортеров спросил у него, почему его прозвали «Джентльмен Джим», и он рассказал, что один раз, в Нью-Йорке, в подземке его кто-то толкнул. Нет, это про Бенни Леонарда. Подожди минуту. Ага. Вот как. Его спросили, почему он всегда со всеми вежлив. И он ответил: «Чемпион мира в тяжелом весе, джентльмены, может себе позволить быть вежливым».
— Что он этим хотел сказать? — спросила Фрэнни.
— Как что? — удивился Лют. — Ладно, Фрэнни, хватит об этом.
— Я не понимаю, что здесь общего с демократичностью Уитни Хофмана. Я считаю, что он держится очень просто.
— Выпей лучше еще, — предложил Лют.
— Я что, дура, что ли? — спросила она. — Ты ведешь себя со мной так, будто я либо дура, либо ребенок.
— Вот уж нет. Будешь пить просто водку или разбавить ее лимонадом?
— Лучше просто. А потом нальешь с лимонадом.
— Вот это дело, — оживился Лют. — Не смотри сразу, но, по-моему, наша компания увеличивается. Теперь можешь посмотреть.
— Ты имеешь в виду Инглиша? Он идет сюда. Познакомь меня с ним, слышишь?
