Я знала, что в одном из этих чехлов спрятано бледно-желтое бальное платье с белыми перчатками до локтя и парой сатиновых туфель, зашнурованных белыми лентами. Именно в нем я появилась при дворе, когда мне исполнилось двенадцать. Это был не первый мой визит ко двору и не первая встреча с Атенеа — моя бабушка была близка с ними, — но именно тогда я впервые действительно поговорила с детьми королевской семьи. Тогда же я поняла, кто я такая и кем стану. Когда другие девочки смотрели на меня с завистью, а взрослые обращались ко мне и к бабушке с почтением, я осознавала, что значило принадлежать к Дому Элсаммерз, уступая титулом только самим Атенеа, быть почти королевских кровей.
Помнит ли он те недели, которые герцогиня и ее внучка провели в его доме?
В другом чехле, спрятанном в самой глубине шкафа, было черное платье.
Траурное платье. Тот день он точно не забудет.
Я прогнала эту мысль, сняла с плечиков широкую сорочку, надела ее и, поджав ноги под себя, присела к ноутбуку. Мне предстояло написать длинное письмо-тираду Джо, моей давней подруге-Сейдж, которая была так далеко, когда нужна мне больше всего.
Следующее утро омрачалось перспективой первого урока английской литературы с принцем. Будто проглоченная вишневая косточка, комок страха опускался из моего горла все ниже и ниже в живот, когда я стала считать число людей, которые уже составляли его свиту. Их было больше половины класса. Комок увеличился.
Утро этого дня мало чем отличалось от предыдущего с одной только разницей — рядом не было суетящейся мамы. Верхняя пуговица моей блузки осталась незастегнутой, юбка была два раза подвернута в поясе, а глаза подведены карандашом. В это утро мне ничего не оставалось, как полететь в школу: отвезти меня к парому было некому, а на автобус я не успевала.
Второй день семестра в школе выдался небывало оживленным. Автобусы уже приехали, и, казалось, абсолютно каждый из учеников пытался протиснуться во двор. Они висели на перилах по обеим сторонам лестницы, ведущей во двор, или сидели на лавках, а на их волосы то и дело ложились лепестки с деревьев. Но большинство стояли. Пробираясь между группами, которые оживленно болтали, я очень скоро увидела причину происходящего. Непринужденно опираясь на край лавки, принц стоял в окружении своей свиты и, к моему отвращению, моих друзей.
Принц заметил меня раньше остальных и первым ко мне обратился.
— Фэллон, — заранее поправил он, предвидя, что я собиралась произнести.
