• Все владеют всеми, завершенная коммунистическая система. В такой системе, прежде чем предпринять действие, необходимо получить разрешение от всех остальных. Но ни один человек не может дать разрешение, не посоветовавшись со всеми остальными. Регресс в бесконечность сделал бы любое действие логически невозможным. На практике, поскольку полное взаимное владение невозможно, такая система свелась бы к предыдущей: кто-то один (или одна группа) владел бы всеми остальными. Именно это и произошло в коммунистических государствах: партия стала диктаторской правящей элитой.
Таким образом, как коммунистическое, так и аристократическое правление делит мир на фракции или классы. Единственный вариант, который является гуманным, логичным и соответствующим человеческой природе, — самопринадлежность. Понятно, что в этом обсуждении проблема самопринадлежности затронута весьма поверхностно; в любом случае мне нравится простое заявление Джефферсона: естественные права самоочевидны.
Тысячелетиями завоеватели и угнетатели твердили, что люди не созданы равными, что одним предназначено править, другим — быть подданными. К XVIII веку этот древний предрассудок был отброшен; Джефферсон развенчал его с присущей ему выразительностью: “Ни большинство людей не рождаются с седлами на спинах, ни немногие избранные не рождаются со шпорами, чтобы милостью Божьей ездить на них на законном основании”. Сейчас, когда мы вступаем в XXI век, идея равенства принята практически повсеместно. Конечно, люди не одинаково высоки, красивы, умны, добры, вежливы или успешны. Но у них есть равные права, поэтому они должны быть одинаково свободными. Как писал юрист-стоик Цицерон, “если богатство уравнивать нежелательно и невозможно, чтобы все имели одни и те же таланты, то законные права должны быть одинаковыми по крайней мере для всех граждан одного государства”.
В наше время этот вопрос запутан до невозможности. С целью обеспечить равенство результатов многие пропагандируют вмешательство государства (как мягкое, так и репрессивное). Сторонники материального равенства, по всей видимости, не чувствуют необходимости отстаивать его как принцип; странно, но они, кажется, считают его самоочевидным. Защищая равенство, они, как правило, путают три идеи:
• Право на равенство перед законом, которое имел в виду Джефферсон.
• Право на равенство результатов, означающее, что каждый имеет одинаковое количество — чего? Обычно поборники равноправия имеют в виду одинаковое количество денег, но почему единственный критерий — деньги? Почему не равенство красоты, волос или труда? В действительности равенство результатов требует политического решения об измерении и распределении, но в любом обществе это решение можно принять только в том случае, если некая группа навяжет свои взгляды остальным. В мире разнообразия подлинное равенство результатов логически невозможно, и попытка достичь его приведет к чудовищным результатам. Обеспечение равных результатов требует неравного отношения к людям.
