Озабоченность исчезла, а страха уже не было и в помине. Его сменил гнев.
– Когда ты появляешься дома, Харли?
– А?
– Когда ты появляешься дома?
Я не ответил. Что еще за юмор?
– Ты ведь работаешь две полные смены?
– Да.
Мое «да», казалось, окончательно вывело ее из себя. Она потеряла всякое самообладание, сделалась игрушкой в руках эмоций. Все-таки мама куда лучше владела собой.
– Проблема не в том, когда я тебе позвоню, – она задыхалась, – проблема застать тебя, чтобы ты смог со мной поговорить.
– Ужинаю я обычно дома.
– Здорово. – Голос у нее дрожал.
Она отступила на шаг и подбоченилась.
– В это время я как раз у плиты – кормлю двух голодных капризных детей, а муж со стаканом в руке подробно расписывает, что сегодня произошло. Мне что, прервать его? Дескать, извини, мне надо позвонить соседу, парню девятнадцати лет от роду, и узнать, не соизволит ли он сегодня зайти потрахаться? Так мне следует поступить?
Под конец своей речи она почти орала. Груди ее тряслись. Между ними выступили капельки пота. Соски набухли.
Она не отрываясь смотрела на меня.
– Да, – сказал я твердо. – Так тебе и следует поступить.
Келли затрясла головой и издала хриплый смешок.
– Ты знаешь, что произойдет в этом случае?
– Твой муж с тобой разведется, и тебе больше не придется жить с мужиком, которого не выносишь.
Молчание было зловещим. Она вроде бы даже дышать перестала. Что последует, взрыв или новая перемена настроения? Каково это, быть игрушкой эмоций?
Моя рука сама выбросилась вперед, безо всякого моего участия, совсем как с Мисти. Схватила Келли за пояс шортов и сильно дернула. Келли упала на меня. Я припал к ее губам. Против ее желания. Такие поцелуи были не по ней. Мы словно трахались языками.
Она вырвалась из моих объятий и оттолкнула меня.
– Что ты вытворяешь? – выдохнула она, с ужасом оглядываясь на Зака.
Тот был весь поглощен игрой: самосвал песком загружал.
На этот раз я обхватил ее за бедра. Она припала к моей груди, мои губы коснулись ее шеи. Я впился в нее, в голове у меня мелькнул Элвис с детенышем сурка в зубах. Она уже не сопротивлялась. Я скользнул ниже, сквозь ткань лифчика ухватил губами сосок. Келли как-то странно пискнула, будто маленькая девочка.
– Зак, – прошептала она, стараясь высвободиться. – Он нас увидит.
– Идем в дом.
– Не могу.
– Эй, Зак! – заорал я. – Мы с мамочкой зайдем внутрь, выпьем чего-нибудь. Не против?
– Хочу «Кулэйд»[26], – крикнул тот в ответ.
– Договорились, дружок.
Я крепко обнял Келли за талию и повлек за собой, как, бывало, папаша тащил Мисти в комнату, чтобы наказать. Как только за нами захлопнулась дверь, я развязал тесемки лифчика, и не успели мы дойти до кухни, как она стащила с себя шорты. Я уложил ее на стеклянный стол и спустил до колен джинсы. Когда я вошел в нее, она снова пискнула, совсем как давеча.
