– С Джоди все в порядке?
– Да.
– А с Мисти?
– С ними все отлично. Не о том думаешь.
– Ружье? Где ружье?
– Не знаю. Наверное, там, где ты его оставил. Харли, что с тобой творится?
Я оттолкнул ее руку и поднялся с дивана:
– Кто-нибудь звонил? Какой сегодня день? Были звонки насчет дома?
– Ты о чем?
– Ты сказала, у нас кризис. – Я схватил ее за плечи и потряс: – Что еще за гребаный кризис?
– Перестань, Харли.
– Ты сказала, у нас кризис. Ты хоть знаешь, что это такое?
– Ты не в себе. Ты меня пугаешь!
– Что такое «кризис»? Дай определение.
– Нечто плохое. – Она сморщилась, словно собираясь заплакать.
Я так сильно стиснул ей предплечья, что у самого пальцы побелели.
– Это словечко я слышал только от полицейского. Остановился у дома Скипа со всеми своими мигалками и как заорет: «Молодой человек, у вас дома кризис!» А ты какого хрена так выражаешься?
Тут она разревелась по-настоящему, как, бывало, с папашей. Вот еще не хватало. Чтобы я, да наводил такой же страх? Мне снились кошмары в этом роде. Пока что-то еще снилось вообще.
Эмбер вырвалась от меня и, растирая предплечья, заковыляла по двору.
– А что еще полицейский мог тебе сказать?
– Правду! – завопил я. – Почему никто не хочет говорить правду?
– Мол, твоя мама застрелила отца? Так было бы лучше?
– Сказал бы прямо: ты будешь не жить, а прозябать. Без единого просвета. Пока не помрешь.
Она плюхнулась на землю, поджала ноги и уткнулась лицом в коленки.
– Думаешь, ты один такой прозябающий? – Эмбер обращалась к пустому пространству перед собой. – Думаешь, ты вправе бить на жалость только потому, что работаешь?
– На двух работах.
– С ума сойти. Перетрудился. Я бы лучше пошла работать, чем таскаться впустую в школу и потом дома изображать из себя мамочку.
Во мне шевельнулся братнев долг. Я хотел сказать сестре: у тебя вся жизнь впереди. Только это было бы типа белого карандаша, который я вручил ей в детстве.
Эмбер вытянула ноги и вцепилась в траву.
– Что такое «кризис»? – не отставал я, хотя вся злость уже прошла.
Она набрала в грудь побольше воздуха и процедила сквозь зубы:
– Пожалуй, я неверно выразилась. – Откинулась назад, оперлась на локти и вперила в меня взгляд. – Хотя не понимаю, что это ты так взъелся на это слово. Оно такое же, как все остальные. Может, даже лучше.
– Да скажешь ты, наконец? – вышел из себя я.
– Вчера вечером я нашла у Мисти в комнате почти тысячу долларов.
– Чего?
– Это были мамины деньги. Ее заначка. По-моему, она их давно копила.
