“Если с нею что-нибудь случится, я разломаю эту проклятую машину на мелкие кусочки!”
Сила чувства потрясла его. Если до этого он знал, что испытывает к ней мощное физическое влечение, то теперь… теперь это странное, могучее стремление уберечь ее, буквально охватившее все его существо, оказалось для него чем-то новым и неизведанным, никогда не возникавшим по отношению к Саманте. Проявлять такое чувство к женщине, которую едва знаешь, не что иное, как очевидная бессмыслица.
Смутившись, он стал рассматривать отражение Джилл в зеркале, таким образом незаметно наблюдая за ней. Она стояла, стиснув ладони в знак готовности защитить себя, а ее гордо расправленные плечи против обыкновения ссутулились, точно ее постигла неудача. Среди теней, в тонах сепии она была прелестна, точно китайская кукла, и на вид столь же хрупка. Испытывая чувство вины, он отдавал себе отчет в том, что вред ей способны были причинить не только нацистские пули — больше всего вредил ей он сам. Ну и защитник!
— Миз Полански, я… кхе-кхе… я думаю…
— Я знаю, что вы думаете, — объявила она, неслышно подходя к двери. — Больше я не буду ставить наше задание под угрозу. Начиная с этого момента, я занимаюсь поисками Эйнштейна. Точка. А если нацисты решат вновь подвергнуть вас допросу, доктор… что ж, я буду более, чем счастлива стоять в стороне и наблюдать за тем, как они будут вас расстреливать!
* * *
“Бог, безусловно, обладает чувством юмора! — подумала Джилл, пробираясь сквозь ярко разодетую публику, битком набившую “Американское кафе” Рика. — Я очутилась здесь, в обстановке одного из самых романтичных фильмов всех времен, а со мной мужчина, эмоциональная сфера которого по уровню развития стоит не выше, чем у ракообразных! В один прекрасный день я рассмеюсь от всей души, когда об этом вспомню”.
Но в данный момент ей было не до смеха. Она проглотила вставший в горле ком и захлопала ресницами, пытаясь смахнуть слезы.
“Это все из-за идиотского виртуального табачного дыма, — уговаривала она себя. — К Иэну это не имеет ни малейшего отношения. Мне наплевать, что он обо мне думает. Я буду последней дурой, если стану обращать на это внимание…”
— Миз Полански, не торопитесь!
Джилл замерла. В конце концов, из двух зол это — меньшее. Если она не остановится, он может ошибочно подумать, будто она убегает.
— Не задерживайте меня, доктор. Я пытаюсь выйти на Эйнштейна.
— Сомневаюсь, что вы до него доберетесь, проталкиваясь через толпу подобно буйволу.
