— Прекрасно. Я закрою глаза, — заявила Джилл, желая приступить к делу как можно скорее.
— Это один из вариантов, — согласился Иэн. — Но полагаю, что у меня есть лучший. — Он потянулся к настольной лампе подле дальнего конца дивана и выключил ее.
Раздражение Джилл сменилось отчаянной паникой. Она подбежала к лампе и снова ее включила.
— Предпочитаю закрыть глаза.
Иэн восхищенно вздернул темные брови.
— Отлично. Принимаю ваш альтернативный вариант — на этот раз. — Все еще улыбаясь, он — высокий, худощавый — устроился на диване и указал на место рядом. — Начнем?
Джилл показалось, что тело ее внезапно превратилось в растопленный воск. Колени у нее подкосились, и она плюхнулась рядом с ним, хотя и чуть дальше указанного места. Внезапно комната наполнилась пылающим жаром, и стало до того душно, что невозможно было дышать. Это просто поцелуй. Дурацкий поцелуй…
Но в глубине души она осознавала, что это нечто намного большее.
С учетом собственных соображений она с той же решимостью, как и доктор Иэн, стремилась воссоздать событие, имевшее место в симуляторе — но соображения эти в корне отличались от тех, что руководили им. Доктору хотелось доказать, что виртуальный поцелуй идентичен реальному. Она же, напротив, отчаянно жаждала доказать, что между ними огромная разница.
Но как бы она ни старалась, вытравить из памяти воспоминания об этом поцелуе ей никак не удавалось. Ей вспоминалась каждая подробность: от жгучего прикосновения его пальцев до пьянящего вкуса губ. А цвета — о, радость, она не могла не запомнить те цвета, что он сотворил в ее сознании. Однако, сильнее всего врезалось в память ощущение полноты, когда она находилась у него в объятиях, безоговорочное ощущение абсолютной правильности случившегося в тот миг, когда его губы слились с его губами. Поцелуй его был сказочен и прекрасен — чересчур прекрасен, чтобы быть реальным. И безусловно, чересчур прекрасен, чтобы его творцом был бесстрастный Вершитель Судеб.
Ребенком она жила в мире мечты, пользуясь вымыслом, чтобы ограждать себя от болезненной реальности повседневного существования. Но теперь она была взрослой и не могла позволить себе поддаваться дурацким фантазиям — в особенности, фантазиям, связанным с мужчиной, у которого вместо сердца находился микропроцессор. “Радужный” поцелуй доктора Синклера был иллюзией, порожденной неправильными контактами и дефектными диодами симулятора, и она обязана расшатать эту иллюзию, прежде чем она заполонит всю ее жизнь.
