Щекотка под ложечкой разрослась до эпических размеров.
– Я тебе нравлюсь?
Джеймс наморщил лоб, будто решив, что я дура.
– Да, Слоун.
– И ты был со мной груб, потому что…
Неожиданно лицо Джеймса разгладилось. Он засмеялся.
– Точно не знаю, но я пытался невзлюбить тебя после того, как в палатке у меня встал, так что…
– Что?
– Проехали. Слушать надо было. Целоваться мы не будем, – сказал он так, будто я это предлагала. – Может… Не знаю, может, если мы начнем встречаться, то обнаружим, что вовсе не так уж нравимся друг другу. Вдруг ты меня еще возненавидишь – я бываю таким козлом…
Я сдерживала улыбку.
– Джеймс, я знаю тебя со второго класса, куда нам лучше узнавать друг друга?
Некоторое время он обдумывал мои слова.
– Может, и так, – тихо сказал он. – Но я все равно хочу.
– Ого!
Он пожал плечами.
– Иди сюда.
Я невольно вытаращила глаза – он же сам сказал, что целоваться мы не будем!
– Не пойду.
Джеймс тогда обнял меня и прижал к себе, положив щеку мне на макушку. Я не знала, как поступить. Мы долго стояли неподвижно, и наконец я робко подняла руки и обняла Джеймса за талию.
– Черт бы все побрал, Слоун, – выдохнул он мне в волосы. – Так мы знаешь к чему придем?
– Знаю.
Стиснув меня в объятиях, он опустил руки и, не оглядываясь, вышел. Ошеломленная, я осталась одна посреди комнаты. Через секунду я зажала рот рукой и улыбнулась.
Я вздрогнула, когда зазвенел таймер, означавший конец сеанса терапии. Мне стало лучше. От воспоминаний о Джеймсе появились силы прожить еще день.
Я встала, но доктор Уоррен меня окликнула. Я обернулась: она с улыбкой протягивала картонную чашечку с желтой таблеткой.
– Ты забыла свое лекарство.
Я еще не вышла из нирваны после первой таблетки, но меня вдруг кольнуло подозрение. Я посмотрела на лекарство, силясь понять, что на самом деле происходит.
– А что это? – спросила я, прищурясь.
– Я же тебе говорила – успокоительное.
– Тогда не нужно. Красная еще действует.
– Прими таблетку, Слоун, – сказала доктор Уоррен, не изменившись в лице.
Сердце часто забилось. Я отступила на шаг:
– Нет.
Доктор Уоррен сняла очки, положила на стол и сплела пальцы.
– Это важно для твоего выздоровления. Прими лекарство, или его тебе введут внутривенно, а это всегда неприятно.
– Вы меня принуждаете? – спросила я. Зная ситуацию с самого начала и отдавая себе отчет, что я в Программе против моей воли, вдруг мне стало не по себе при мысли, что меня снова привяжут к кровати. У меня началась паника.
– Это лекарство, – терпеливо повторила доктор Уоррен. – Думай о нем как об антибиотике. Нам надо вывести вирус, очистить твой организм. Прими таблетку и отправляйся куда хочешь.
