Городецкий запротестовал: может завязаться перестрелка, в темноте своих побить недолго. К тому же большое скопление людей в соседних дворах затруднит конспирацию: кто-то чихнет, кто-то брякнет чем и — пиши пропало. А банду упускать нельзя — другого такого случая может не представиться…
Комиссара Красной гвардии поддержал член ревтрибунала Иосиф Буждан. По натуре осторожный и сдержанный, он вдруг так горячо стал убеждать всех в несостоятельности плана, в разработке которого сам принимал участие, что даже Городецкий посмотрел на него с удивлением и щелкнул себя по кадыку:
— Ты, случаем, Иосиф, не тяпнул с устатку?
Буждан не ответил.
— Что вы предлагаете? — не удержался Ястржембский.
Из Буждана будто воздух выпустили. Он замолчал, уставясь в окно, затем раздумчиво сказал:
— Подумать надо…
— Думать час не можно…
Игнатий Адамович обвел присутствующих долгим внимательным взглядом и остановился на Аргентовском.
Лавр внимательно слушал, взвешивал «за» и «против». Порой его подмывало вставить слово, но спохватывался: «Кто я, чтобы старших учить? Они лучше меня знают…» У него сложился свой план. Сам того не сознавая, он думал об этом со вчерашнего дня, с того момента, когда узнал о заговоре.
Если бы провести операцию доверили Лавру, он сделал бы так: Янкиных арестовывать не стал, а от имени Пляхинского, якобы уехавшего в командировку, доставил на квартиру связника обещанные ящики. Небольшую засаду устроил во дворе и на огороде Янкиных, остальных красногвардейцев рассредоточил вокруг всего квартала. В квартирах людей, обозначенных в списке Пляхинского, тоже устроил засады на случай, если атаман вздумает одновременно и забрать оружие, припрятанное в стожке на огороде, и учинить расправу над большевистским активом.
Продолжая смотреть на Лавра, Ястржембский неожиданно улыбнулся.
— Вы имеете сказать?
Аргентовский замялся, но приказал себе: «Держись… Здесь свои, друзья…» И все же почувствовал, как теплая волна разлилась по лицу.
— Я думал… Мне кажется…
Первые слова принесли облегчение. Дальше он излагал свои мысли уверенно.
Когда Лавр закончил, поднялся Городецкий:
— Я за предложение Аргентовского голосую обеими руками, только имею небольшую поправку в отношении засад на квартирах. Я — против. Засады надо устроить во дворах.
С некоторыми изменениями и добавлениями план Аргентовского был принят единогласно.
Ночь. Полная луна холодным светом заливает дома. Улицы опустели, притихли. Только на железнодорожной станции порой перекликаются паровозы, лязгают буфера вагонов.
