В управлении горуездной милиции из помещений выносили столы, стулья, шкафы. Их место занимали кровати и топчаны. В зале для заседаний стучали молотки, визжали пилы. На дверях комиссарского кабинета висел приказ о переводе личного состава милиции на казарменное положение.
К вечеру во дворе управления дымила полевая кухня. Повар в халате и белом чепце разливал щи в котелки и миски. Милиционеры рассаживались на крыльце, прямо на земле. Ели с аппетитом, не зло подшучивая друг над другом.
— А пошто, братцы, не распорядиться бы комиссару насчет сна.
— Мастер ты, Елфим, на такие штучки, — сразу отозвалось несколько голосов. — Жрать да спать — твои первейшие дела.
— Прошлый раз послали нас в засаду на конокрадскую тропу. Пришли. Сели. Темень… хоть глаз выколи… Посидели… Хвать — нет Елфима. Шумнуть нельзя. Обшарили поблизости кусты. Нету. Никак сбег, думаем.
— Есть такие, што темноты боятся, — вставил кто-то.
— Есть, — согласился рассказчик. — Но у Елфима другая болезнь. Чупин в панику: «Как, — говорит, — я перед комиссаром отчитываться стану — сам Елфима в милицию привел, как фронтовика-однокашника?» Слышим: будто ветер по вершинам сосенок шумнул. Хр…у…у… Потом свист. Длинное коленце… Куда там соловью!.. Пошли — он лежит кверху пузой. Рот — до ушей и храпит, аж кусты до земли клонятся…
— Ври, ври, Парфен, — возмутился Елфим под общий хохот. — И вовсе не так было.
Увлеченные рассказом, не заметили, как подошел комиссар.
— Это когда конокрадов за деревней Фатеры накрыли? А мне Чупин не докладывал.
Первым вскочил Елфим, за ним поднялись все. Заговорили наперебой, предлагая Аргентовскому посидеть с ними. Разговор сразу перешел на главное.
— Неужто чехи сунутся?
— Сунутся. Теперь уж точно, — категорично подтвердил Аргентовский. — Контрреволюции они задаток дали: Челябу, Златоуст, Петропавловск…
— То-то гляжу: Бакиновы, Галямины, Сорокины гоголями ходють. А намедни Годовых веду к следователю. «Шпокнули бы тебя, гадину, скорее, — говорю, — и дело с концом». У него рот до ушей, физиономия довольная… «Не успеете», — ответствует.
— Чуют жареное, паразиты…
— Ишо как…
— А могут чехи побить нас, товарищ комиссар? — спросил Григорьев, выглядывая из-за широкой спины бородатого милиционера, который был проводником во время разгрома банды Васьки Шпона.
— Да, сила сегодня на их стороне. Может, и город придется сдать…
— Без боя? — ужаснулся кто-то.
Лавр сбил фуражку на лоб.
— Вот я и хотел с вами совет держать. Как лучше: драться до последнего издыхания или поднять руки? Отдать все снова капиталу, только б нас не тронули…
