В зале собралась вся родня Великой Мамы. Женщины, землисто-бледные от ночных бдений, да и вообще малокровные по дурной наследственности, были, как всегда, в трауре, в извечном, глубоком трауре, ибо в клане их повелительницы покойники не переводились.
Великая Мама с матриархальной непреклонностью обнесла свое родовое имя и свои богатства неприступной стеной, и, не выходя за ее пределы, кузены женились на родных тетках, дядья на племянницах, братья на невестках, и такая шла кровосмесительная чехарда, что само продолжение рода обернулось порочным кругом. Лишь Магдалене, младшей из племянниц, удалось преодолеть жестокую ограду. Она умолила отца Антонио изгнать из нее бесов, насылавших ночные кошмары, а потом остриглась наголо и отреклась от земных радостей и всяческой суеты в одном из новициатов Апостольской префектуры.
Однако племянники не роняли мужской чести и усердно пользовались правом первой ночи где случится – в селении, на хуторе, под кустом при дороге, – и наплодили за пределами законных семей целую прорву незаконнорожденных отпрысков, которые жили среди челяди Великой Мамы, пользуясь ее покровительством.
Близость смерти взбудоражила людей. Голос умирающей старухи, привыкшей к почету и покорству, был не громче приглушенных басов органчика в закрытой комнате, но он докатился до самых дальних уголков Макондо. Ни один человек не остался равнодушным к этой смерти. Целый век Великая Мама была как бы центром тяжести всего Макондо, точно так же, как два столетия до нее – ее братья, ее родители и родители ее родителей.
Само царство Макондо разрослось вокруг их великого рода. Никто толком не знал ни о происхождении, ни о реальной стоимости ее имущества, ни о размерах владений, ибо люди давно уже свыклись с тем, что Великой Маме подвластны воды проточные и стоячие, дожди, что пролились и прольются, все дороги и тропки, каждый телеграфный столб, каждая засуха и каждый високосный год, да и вообще по неоспоримому праву наследования – все земли и все, в чем есть жизнь. Когда Великая Мама выплывала на балкон подышать вечерним воздухом и обрушивала на старую качалку всю неодолимую тяжесть своего разбухшего донельзя тела вместе со своим величием, то казалась поистине самой богатой и могущественной властительницей в подлунном мире.
Никому из ее верноподданных не приходило на ум, что она смертная, как и все люди. Никому, кроме, разумеется, близких родственников да и ее самой, особенно в те часы, когда ей докучал провидческими наставлениями старец Антонио Исабель. Но при всем при том Великой Маме верилось, что она проживет более ста лет, как ее бабка с материнской стороны, которая в 1875 году, окопавшись на собственной кухне, дала решительный отпор солдатам Аурелиано Буэндиа. Лишь в апреле нынешнего года Великая Мама усомнилась в том, что Бог будет к ней столь милостив и что она сумеет самолично в открытом бою истребить всю банду федералистских масонов.
