– Нам не обязательно туда идти, – напомнила Лиззи, стоя рядом с ней. – Мы можем вернуться ко мне и подождать, пока ты соберешься с духом.
Но Эмма уже собралась.
– Нет, все нормально. Если я не пойду сейчас, то потом буду сожалеть.
Она посмотрела на свое окно и заметила дернувшуюся занавеску этажом ниже, в квартире Хендерсонов.
Заметила это и Лиззи.
– За нами следят.
– Похоже на то, – согласилась девушка, собирая волю в кулак.
Когда она поднялась наверх, воспоминания ожили: в ушах даже зазвучала музыка. И Эмма чуть не вскрикнула от неожиданности, когда на втором этаже мистер Хендерсон вновь заступил ей дорогу.
– Привет, – поздоровался он, уставившись на свои потрепанные коричневые туфли с маленькой дыркой на мыске одной из них, прежде чем встретился взглядом с соседкой. – Я хочу извиниться за тот вечер, – продолжил он, нервно откашлялся. – Я столько наговорил сгоряча… Просто расстроился… из-за Эдны. Обычно я себе такого не позволяю… но мы получили плохие новости… от специалиста. Он говорит, что жить ей осталось недолго… Многое из сказанного им я не понял, но суть проста: она уйдет через несколько месяцев, а может, недель.
– Мне очень жаль, – мягко ответила Эмма. – Я понимаю, как вам тяжело.
Мистер Хендерсон стоял молча, кусая нижнюю губу. Девушка уже подумала, что сейчас он расплачется, но старик взял себя в руки.
– Тем вечером я слишком спешил с выводами. Мне следовало что-то предпринять.
– Да перестаньте! Что вы могли сделать?
– Мне бы сообразить – что-то не так, – настаивал мистер Хендерсон, – и тогда я смог бы помочь. Я же знаю, что вы никогда так громко не включаете музыку. Следовало что-то сделать, когда он не отозвался на мой стук. Меня не отпускает мысль: если бы я что-то сделал, возможно, все пошло бы по-другому.
– Знаете, – теперь Эмма думала только о том, чтобы как-то подбодрить его, – я не думаю, чтобы ваше вмешательство что-нибудь изменило.
Да только она сама не могла в это поверить.
– Эдна сказала мне, что видела в тот вечер, – глаза мистера Хендерсона блестели от слез, – когда мы смотрели телевизор. Поначалу я не знал, верить ли ей. Иногда мы сидим перед телевизором, и она начинает рассказывать о том, что видела или слышала в тот день, но потом выясняется, что это эпизоды телепередач, которые она смотрела раньше. Поэтому, когда она мне рассказала, я решил, что она видела это по телевизору…
– Извините, – Эмма покачала головой, – я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать.
