Читалка | страница 7



— Нет, я читал лежа и задремал, а читалка возьми и упади на меня. Она весит ровно семьсот тридцать граммов, я проверял. Хорошо, хоть нос у меня крепкий. Правда, должен признать, что пластырь на носу сильно мешает — хочешь не хочешь, все время косишь на него глазом… Итак, что вы на сегодня для меня запланировали?

Я очень хорошо отношусь к Сабине. Она рыженькая. Если бы в каждой конторе работала хоть одна рыженькая, дела у всех пошли бы в гору. Мне нравится заходить к ней в кабинет. Когда я открываю ее дверь, она разворачивается вместе с крутящимся креслом и встречает меня лицом к лицу, словно нам предстоит сражаться на поединке. На самом деле это лишь игра: я притворяюсь, что не знаю, чем должен заняться, она делает вид, что полностью контролирует мое расписание. Она знает обо мне все, я о ней — тоже немало. Более внимательный наблюдатель обнаружит, что на ней держится все издательство и что она с большим удовольствием доказывает это всем и каждому. В юности она была невероятно хорошенькой, но даже сейчас, в свои тридцать с хвостиком, остается красивой. Сколько авторов остались у нас только ради нее? Сколько пылких сердец влюбилось в нее без памяти? Она пережила все бури и сокращения. В тот день, когда лет десять тому назад я брал ее на работу, мне подумалось: «Ну, с таким темпераментом она здесь и двух недель не продержится, но мне позарез нужна помощница!» Судите сами, насколько я разбираюсь в женщинах.


— Утром вас хотят видеть дизайнеры с макетом, а в тринадцать пятнадцать вы обедаете с Бальмером.

— В какой забегаловке?

— Я заказала столик в «Тильбюри». Годится?

— Как всегда. А Бальмеру чего надо?

— Ничего. Это его надо подстегнуть. Он получил большой аванс, и Менье боится, что он будет тянуть резину.

— Много он понимает, этот ваш Менье. Бальмер всегда сдает рукописи в срок.

— Менье сам спит на ходу!

— Почаще мне это повторяйте. Америкашкам мейл отправили?

— Конечно, шеф.


Мадам Мартен, хозяйка «Тильбюри» на улице Драгон, дама в возрасте Полины Реаж,[3] несет личную ответственность за желудки доброй половины французской издательской братии. Она заботливая хлопотунья, этакая лионская мамочка, непонятно зачем оказавшаяся в Сен-Жермен-де-Пре. Помню, в молодости, собираясь основать свое издательство, я раздумывал, стоит ли мне открываться в этом квартале, — причиной моих сомнений была она, потому что я своими глазами видел, как толстеют мои старшие товарищи, делаясь все более грузными и неповоротливыми, — пугающая картина. Мысль о том, что в один прекрасный день я стану таким же, меня отнюдь не прельщала. Положение отчасти спасали два выдающихся аскета, неизменно сидевшие за одинокой бутылкой воды «Эвиан». Это были две статуи Командора, два Джакометти от книгоиздания. И я сдался. В конце концов, состояния я, может, и не сколочу, зато хоть питаться буду хорошо.