Староста встал на колени и поклонился.
– Коннити ва. (Добрый день.)
– Коннити ва. – Блэкторн вынудил себя опуститься на колени и, хотя был голый, поклонился с такой же учтивостью.
«Это только вежливость, – успокоил себя Блэкторн. – Это их обычай, их понимание хороших манер, так что в этих поклонах нет никакого позора. На наготу не обращают внимания, и это тоже их обычай, и в этом тоже нет никакого стыда».
– Андзин, пожалуйста, одевайся, – сказал Мура.
«Андзин? А, теперь вспомнил. Священник говорил, что они дадут мне имя Андзин, что значит „кормчий“, и в этом нет ничего оскорбительного. И меня станут называть Андзин-сан – господин кормчий, – когда я заслужу это. Не гляди на Оми, – предупредил он себя. – Пока. Не вспоминай деревенскую площадь, Оми, Крока и Питерзона. Всему свое время. Ты поклялся в этом перед Богом: каждому делу свое время. Возмездие за мной».
Блэкторн увидел, что его одежда опять вычищена, и благословил того, кто сделал это. Он скинул грязные отрепья в банном домике, так словно они были зачумлены. Он заставил три раза тереть себе спину. Самой грубой губкой и пемзой. Но все еще чувствовал жжение мочи.
Он отвел глаза от Муры и посмотрел на Оми. И почувствовал странную радость от того, что его враг жив и находится рядом.
Он поклонился в ответ на такие же поклоны и не спешил поднять склоненную голову.
– Коннити ва, Оми-сан, – произнес он. Не было позора в том, чтобы говорить на их языке, не было стыдно сказать «добрый день» или поклониться первым по их обычаю.
Оми отвесил ответный поклон.
Не совсем такой же, но и этого пока было достаточно.
– Коннити ва, Андзин, – сказал Оми. Голос звучал вежливо, но недостаточно.
– Андзин-сан! – Блэкторн глядел прямо на него. Коса нашла на камень. «Где ваши манеры?»
– Коннити ва, Андзин-сан, – проговорил Оми наконец с легкой улыбкой.
Блэкторн быстро оделся: свободные панталоны с гульфиком, носки, рубашка и куртка. Его длинные волосы заплели в тугую косичку, а бороду подравняли ножницами.
– Итак, Оми-сан? – спросил Блэкторн, когда оделся и почувствовал себя лучше, хоть его и стерегли. Он жалел только, что запас известных ему японских слов пока невелик.
– Пожалуйста, руки, – распорядился Мура.
Блэкторн не понял и показал знаками. Мура вытянул свои руки и изобразил, что их связывают вместе.
– Руки, пожалуйста.
– Нет. – Блэкторн адресовал это непосредственно Оми и покачал головой. – В этом нет необходимости, – заметил он по-английски, – совсем нет необходимости. Я дал слово. – Он старался, чтобы голос его звучал мягко и увещевающе, потом добавил грубо, копируя Оми: –
