Der Mohr hat seine Schuldigkeit getan, der Mohr kann gehen. («Мавр сделал свое дело, мавр может идти».) 19 октября на докладе Коковцова царь смущенно сказал, что, желая «добрым делом» ознаменовать выздоровление наследника, он решил прекратить дело по обвинению Курлова, Кулябки, Веригина, Спиридовича – киевских охранников – в «небрежности» их поведения в день убийства Столыпина. Коковцов взволновался, стал доказывать царю, что Россия «никогда не помирится с безнаказанностью виновников этого преступления и всякий будет недоумевать, почему остаются без преследования те, кто не оберегал Государя…» Царь остался при своем. В вечер 1 сентября он лично опасности не подвергался. Вступив в отправление должности, Коковцов скоро сам очутился перед испытанием, которое должно было приоткрыть для него, откуда идут нити этой высокой политики. Он подвергся испытанию – на Распутина.
Государственная Дума и Распутин
Из речи Николая II на открытии Первой Государственной думы 27 апреля 1906 г.:
С пламенной верой в светлое будущее России я приветствую в лице вашем тех лучших людей, которых я повелел возлюбленным моим подданным выбрать от себя… Я же буду охранять непоколебимые установления, мною дарованные, с твердой уверенностью, что вы отдадите все свои силы на самоотверженное служение отечеству для выяснения нужд столь близкого моему сердцу крестьянства, просвещение народа и развитие его благосостояния, памятуя, что для духовного величия и благоденствия государства необходима не одна свобода – необходим порядок на основе права.
Из воспоминаний Владимира Николаевича Коковцова:
…толпа новых людей, впервые заполнивших дворцовые залы, внушала Марии Федоровне ужас. «Они смотрели на нас как на своих врагов, и я не могла отвести глаз от некоторых типов – настолько их лица дышали какой-то непонятной мне ненавистью против нас всех», – говорила она.
Из воспоминаний Луи-Мориса Бомпара:
Крестьяне были шокированы той роскошью, которая столь вызывающе контрастировала с убогой нищетой, привычными свидетелями которой им довелось быть до сих пор. Они не очень-то приветствовали императора при его прохождении и молчаливо выслушали его речь, в которой не ставился вопрос ни об амнистии, ни о земле.
Радзивилл Екатерина (1858 – 12 мая 1941, Нью-Йорк) – польская писательница, авантюристка. Дочь царского генерала Адама Ржевусского, жена Вильгельма Радзивилла. Из воспоминаний:
По завершении церемонии царя спросили, что произвело на него наибольшее впечатление. Он тут же ответил, что от глаз его не укрылось, что у некоторых депутатов из числа сельских жителей кафтаны были не новые – уж могли бы купить обновку по такому случаю!
