В любом случае, при определённом количестве опыта метр как бы подбирается сам. Любой метр может хорошо выразить любое настроение, если в него заключить правильные слова, чаще всего он вторичен, хоть и создаёт очень сильный эффект сам по себе. Поэтому рекомендую почаще говорить «метрированные» фразы. Они и сами получаются часто, если вы полушаете разговоры на улице и в автобусах. Меня очень радует всегда, когда я слышу их; например, проходит мимо женщина и говорит в трубку: «Да мне́ плева́ть, что с ва́ми бу́дет». Вау, она говорит четырёхстопным ямбом. Выходи за меня!
Придумайте себе два метра и говорите в них почаще. Я больше всего люблю четырёхстопный ямб и трёх-, четырёхстопный амфибрахий. Поэ́тому́ я го́ворю́ в них / всегда́, когда́ не ле́нь, и ре́чь / стано́вится́ немно́го стра́нной, / как в э́том пре́дложе́нии́.
Кто-то считает верхом мастерства крутые рифмы, тыча пальцем в Маяковского: «Захочет покоя усталый [слон, ца]- / рственно ляжет в опожаренном [песке]. / Кроме любви твоей мне нету [солнца], / А я и не знаю, где ты [и с кем]». Кому-то кажется максимумом крутости изложение в виде стихотворения простой речи, то есть, когда стихотворение максимально приближено к тому, как люди говорят, и тут уже наступает время Есенина: «Не обгорят рябиновые кисти, / От желтизны не пропадёт трава. / Как дерево роняет тихо листья, / Так я роняю грустные слова». Кто-то считает, что в стихотворении должен быть смысл, кто-то (как я, например) уверен, что смысл для стихотворения — это как запонка для пиджака: штука не обязательная, хоть и прикольная. У всех есть аргументы и все правы.
Мне кажется, в эстетике стихотворного мастерства «золотой середины» или общего стандарта просто быть не может. Я долго пытался нормально обосновать хотя бы своё отношение, но так и не нашёл никаких весомых и реально значимых аргументов, кроме того, что «мне так нравится».
А посему — главное правило, которое я вывел для себя: необходимо, чтобы нравилось мне. Люди всегда будут «критиковать» и говорить, мол, пишешь ты шлак, мол, да ты графоман, мол, да я могу судить, потому что много читаю, мол, и так далее. В наше время критик стал весомее поэта, статусное расстояние отсутствует, а анекдотец Хармса про «четыре иллюстрации того, как новая идея огорашивает человека, к ней не подготовленного» уже потерял актуальность — чисто потому, что даже самого замкнутого и скрытного уже неоднократно «огорошили», и он готов к тому, что любой встречный-поперечный сообщит, мол, «а по-моему, ты говно!»; что не лучше неискренней похвалы, в общем-то, хотя похвала приятнее, конечно, даже неискренняя.
