Даже учителя.
Например, мистер Дисалва на уроке американской истории.
– Вы слышали о пожаре в Мертоне? – спросил он у класса Генри.
Все закивали.
– Здание вспыхнуло, как карточный домик. Вот что значит не иметь жестких строительных норм! Иногда пожары меняли облик целых городов и оказывали огромное влияние на жизнь общества. Так что сегодня давайте-ка отвлечемся от Льюиса и Кларка и поговорим о том, как сгорел Чикаго. Кто может сказать мне, при каком президенте это случилось?
Или миссис Делдерфилд на уроке литературы.
– Слышали о пожаре? – спросила она.
Все закивали.
– А слышали вы, что, по мнению мертонской полиции, он вполне мог возникнуть в результате умышленного поджога?
Снова кивки.
– Как это ужасно! – сказала миссис Делдерфилд. – Надеюсь, все знают стихотворение Франсуа Вийона?
Генри посмотрел на Санборна. Тот закатил глаза.
– Prince, n’enquerrez de semaine
Ou` elles sont, ni de cet an,
Qu’a` ce refrain ne vous rame`ne:
Mais ou` sont les neiges d’antan?[14] Класс погрузился в глубокое молчание.
– Ну разве не прелесть? – спросила миссис Делдерфилд. – «Но где снега былых времен?» Правда, стихи Франсуа Вийона удивительно берут за душу?
– Oui[15], – сказал Санборн.
Даже тренер Сантори на физкультуре – и тот не удержался.
– А тем, кто спит на бегу, я сейчас так пятки подпалю, что будет почище мертонского пожара! Слышал меня, Бригем?
– Он тебе вроде вопрос задал, – сказал Генри.
– Тренеры по физре не задают вопросов, – ответил Санфорд. – Они орут вслух все, что приходит в их микроскопический мозг, спрятанный в глубине толстого черепа.
– Ты слышал, что я сказал, Бригем?
Санфорд прибавил скорости. Генри не отставал и подбадривал его до тех пор, пока тренер Сантори не наорал и на него тоже, пообещав, что если он не умолкнет, то после уроков будет дополнительно бегать вверх и вниз по трибунам.
Но к концу школьного дня ни один человек в Уитьере – по крайней мере, в присутствии Генри – не сказал того, о чем думали все, понимая, что и остальные думают так же: что кто-то из Блайтбери-на-море сжег «Мертонские строительные работы», что этот кто-то наверняка учится в Лонгфелло и что теперь, скорее всего, молва объявит его местным героем, поскольку благодаря ему (или им) камбоджийские иммигранты все-таки получили по заслугам. Пусть суд оказался бессилен, но в конце концов справедливость восторжествовала.
Но когда сам Генри думал об этом пожаре или слышал разговоры о нем, в поджившей ране у него на ладони начинала стучать кровь, а по животу снова разливался жар. Ему так хотелось немедленно взойти на Катадин, что он еле вытерпел историю сгоревшего Чикаго, а после – Франсуа Вийона.
