Луиза хотела было уйти вслед за ними, но Генри остановил ее.
– Помоги мне сообразить что-нибудь на ужин, – сказал он.
– На ужин? – спросила Луиза так, словно вообще забыла, что означает это слово. – Не будет никакого ужина.
Чернухе было горестно это слышать: она заскулила, хлопнулась у Луизиных ног кверху брюхом и постаралась выглядеть как можно жалостнее.
– Если не хочешь помогать, – сказал Генри, – так хотя бы посиди тут за компанию. Или…
– Ладно, – сказала Луиза. И села на табуретку у кухонного стола. – Доволен?
– Не то слово.
– Вот и хорошо.
– Отлично, – сказал Генри. Открыл холодильник и заглянул внутрь.
Луиза молчала, пока он вынимал оттуда несколько веточек сельдерея, разноцветные перцы, десяток яиц, полукопченую колбасу в нарезке – ее зеленые краешки можно было отрезать, кусок сыра проволоне – его синий краешек можно было отрезать, упаковку с беконом – его серый краешек можно было… нет, с ним уже ничего нельзя было поделать, и Генри его выбросил, – стаканчики с йогуртом, срок годности которого почти истек, пакетик с мини-морковкой и нечто, завернутое в полиэтилен, что уже не имело смысла опознавать, а надо было просто отправить в мусорное ведро.
– Может, омлет? – подала голос Луиза.
– Хорошая мысль, – сказал Генри.
Он достал миску, положил в нее восемь яиц и протянул Луизе, но она только посмотрела на него. Он ждал, и наконец она взяла миску, вынула яйца и стала колоть одно за другим. Он подал ей веничек, и она взбила яйца. Он влил в них молока, и она взбила смесь. Тогда он нарезал перец с морковкой, добавил к ним лука, который уже начал прорастать в своем шкафчике, и натер немного проволоне – с той стороны, где он еще не посинел. Заглянул в мусорное ведро, где лежала упаковка с беконом, поразмыслил, но решил оставить его там. С сожалением. Заглянул в морозилку и обнаружил сосиски; вынул несколько штук и кинул на сковородку – пожарить.
Веничек остановился.
– Генри, – сказала Луиза.
Он посмотрел на нее.
– Как ты думаешь, Фрэнк выживет?
Он завязал пакет с сосисками.
– Думаю, да. – И сунул пакет обратно в морозилку.
– А вдруг нет?
Генри зажег под сковородкой огонь.
– Да выживет он. Не забывай, он же Франклин. Будущий великий американский герой.
Неужели это была улыбка? Если да, то она быстро исчезла.
– Великие американские герои не ходят задыхаясь…
– Знаю, – быстро отозвался Генри. Сосиски на сковородке зашипели.
Луиза снова принялась взбивать яйца.
– А как ты думаешь… Как ты думаешь, Фрэнк будет помнить, что случилось в ту ночь? – спросила она.
