Кот Ланселот и золотой город. Старая английская история | страница 9

Менестрелю опять поднесли и стали просить еще песню. И, совсем захмелев, он вдруг пообещал:

– А щас спою! Такое! Сэр Гриндли меня не слышит? Вот я сейчас и спою!

Все одобрительно зашумели, задвигались, менестрель чуть пошатнулся, пошире расставил ноги (они уже плохо его держали), прочистил горло, нарисовал пустой кружкой в воздухе круг и запел:

Глаза менестреля блестели радостным пьяным блеском, он размахивал пустой кружкой и пел эту песню снова и снова, громче и громче. Кое-кто с опаской поглядывал по сторонам, а Дик тихонько стал подпевать:

Тут менестрель запнулся и стал медленно оседать. Глаза его закатились, он повалился на бок и захрапел. Все постояли еще немного, потоптались и разошлись. Пробудившись, на трезвую голову менестрель не мог вспомнить, какой такой песней развлекал накануне вилланов. А когда ему рассказали, что он пел про «воздух свободы», спешно покинул трактир и исчез навсегда, понадеявшись, что вилланы о нем позабудут.

– Он пел песню про Лондон? – Мэйбл вздохнула. – Лондон – хороший город. Там всюду золото, все богатые. Так отец говорил. А мать говорила так: «Малютка Мэйбл! Ешь что дают. Нечего нос воротить. Мы не в Лондоне. Это там в гороховую похлебку золото добавляют».

И Мэйбл тихонечко засмеялась: так хорошо ей стало от этих воспоминаний. Дик подумал: вот, Мэйбл смеется! Может, ангелы подождут?

Тогда-то она и сказала:

– Как я жалею, Дик, что мы родились не в Лондоне! Все было бы по-другому. Только подумай, Дик, в Лондоне нет сэра Гриндли. Может, когда-нибудь… Когда меня больше не будет… Ты пойдешь в Лондон, Дик. Правда, там на воротах грифон. Он пускает не всех. Но тебя-то он пустит, я знаю. – Мэйбл закашлялась и откинулась на спину. – Ну, что ты нахмурился, Дик? Лучше смотри, у меня для тебя подарок. – Она разжала кулак. – Ну-ка, что это? Посмотри!

– Пенни?

– Не просто пенни, – Мэйбл загадочно улыбнулась. – Это пенни на крайний случай. Мне оставил его отец. Говорят, эта монетка меняет судьбу хозяина.