Открылась тяжелая низкая дверь, и Дика втолкнули внутрь.
Когда-то, давным-давно, в башне была каминная зала. По крайней мере, Дик сумел разглядеть очаг. Но башне было уже столько лет, что она вросла в землю. Дик спокойно мог дотянуться до потолка рукой. Его своды, казалось, хотят придавить собой тех, кто внутри. Стены точила влага. Пахло гнилым и затхлым. Но, кроме этого, был еще явственный запах дыма. И еще один запах – манящий и соблазнительный, оглушивший Дика даже сильнее, чем вонь. Почуяв его, стражники последовали за Диком.
– Что это здесь у вас? – стражники подозрительно оглядывались по углам. – Эй, Гош! Опять за свое? Начальник тюрьмы запретил разводить в очаге огонь.
– Гудмэн, какой огонь! Загляни – даже углей нет.
– А камни еще горячие, – стражник потрогал камин.
– Так то Дэдрет нагрел своей задницей. Это ведь ты, Дэдрет? Тренируешься перед публичной поркой? – (Тот, кого назвали Дэдретом, подобострастно кивнул.) – Вот видишь, гудмэн. А ты – огонь!
– Допрыгаешься ты, Гош.
– Так куда ж дальше-то? Вот ведь я – уже тут.
– Для таких, как ты, и это неподходящее место. И как это он ухитряется? – обернулся стражник к другим. – Ни огнива, ни дров… И пахнет… как будто мясом? – Стражник даже сглотнул.
– Мясом? Смеешься, гудмэн. Мясо в тюрьме Нью-Гейт? Да мы уже третьи сутки жрем овсяную шелуху.
– А чего на вас, чертей, тратиться? – огрызнулся стражник. – Половина из вас через сутки станет вороньим кормом. А твоя голова не иначе как украсит шест на мосту.
– Ну, не надо так сразу, гудмэн.
– Да судья так и скажет.
– Вот когда скажет, гудмэн…
– Если я что узнаю – про огонь и вообще, – упрячу тебя в подземелье. Будешь там дожидаться суда. А пока, – стражник пихнул в спину Дика, – вот, проведет с вами время.
Стражники вышли. Дверь с тяжелым звуком захлопнулась.
На короткое время тюрьма погрузилась во тьму. Но в узкие бойницы, забранные решетками, проникал свет луны. И скоро Дик уже снова различал обитателей залы.
– Эй, Дэдрет, поговори с ним. Чой-то он встал тут, как статуя на фонтане?
Гош, понял Дик, здесь за главного.
– Посчитай у него руки-ноги. Заодно и уши-глаза. У тебя-то с глазами не очень. И ушей недостаток. А у этого как?
Когда Дэдрет приблизился к Дику, Дик увидел, что тот одноглазый.
– Хе, Гош, смотри! Он в одном башмаке!
– А другой он кому одолжил? Ты спроси его, Дэдрет, спроси. Ты ж умеешь спрашивать?
Все остальные узники захихикали и задвигались.
Дэдрет внезапным движением оттянул Дику щеку:
