Софи такое предположение уязвило.
— Тэм не такой. Просто он был занят учебой, а потом возил мать и сестру в Париж. У него не было возможности это сделать.
— Не глупо ли привязываться к человеку, который скоро покинет страну?
— Тетя! — воскликнула Софи с досадой. — Я ведь не могу приказать себе, влюбляться мне или нет, правда?
Тетя Эми похлопала ее по руке.
— Я лишь призываю тебя быть осторожной. Я ни на чем не настаиваю. И, судя по румянцу, который появляется у тебя на щеках при одном упоминании имени этого молодого человека, тебе пора привести его к нам на чай.
— Спасибо, тетя, — улыбнулась Софи.
Когда они собирались уезжать, Софи сказала:
— Этой ночью мне снилась Индия. Возможно, это были воспоминания.
— Сон был приятным?
— Не очень. Я убегала, и меня отшлепали. И мне не разрешали играть с детьми. Но трава и цветы были такими яркими, что мне хотелось, чтобы сон не кончался.
— Место было знакомое? — спросила тетя Эми.
— Наверное, — пожала плечами Софи. — Там был мой отец. — Она встревоженно взглянула на тетю. — Каким он был?
— Я очень мало с ним общалась, — сказала тетя Эми.
— Но какое-то впечатление о нем у тебя сложилось?
— Он был довольно привлекательным и был сильно влюблен в твою мать, — произнесла тетя Эми. — И по-своему старомодным. Место женщины, по его понятиям, было дома, а мужчина должен быть в нем хозяином. Вообще, я думаю, англичане в Индии отстают от нас на поколение в плане общественного развития. Несомненно, Билл Логан осуждал мою деятельность в качестве суфражистки. — Эми рассмеялась. — А может быть, мои одиночество и независимость!
Видя, как печальна ее племянница, она постаралась припомнить о своем зяте что-нибудь хорошее:
— Но он был очень привязан к своей семье, и после твоего рождения Джесси писала мне, как он был рад стать отцом.
— Правда? — вздохнула Софи. — Жаль, что я не запомнила его именно таким.
Когда она застегивала куртку, ее неожиданно осенила мысль.
— Тетя, а у тебя сохранились письма моей матери?
Эми ответила не сразу.
— Пара штук, наверное, — сказала она, слегка пожав плечами. — Твоя мать не очень любила писать письма, а после твоего рождения они приходили от нее только на Рождество и на дни рождения.
Она не стала говорить о своих подозрениях о том, что Логан перехватывал письма жены и поэтому многие из них не были отосланы, поскольку Джесси в своих рождественских поздравлениях упоминала события и людей так, как будто Эми о них уже знала. И было одно, последнее, полное отчаяния письмо ее сестры, которое вообще не стоило хранить. Чувство вины за то, что она уделяла Джесси так мало внимания, нахлынуло на Эми с новой силой.
