Расчувствовавшись до слез, Тилли поблагодарила Миру и решила подарить ей сияющую латунную вазу, купленную у заезжего торговца. С застенчивой улыбкой Мира отказалась взять дар. Позже служанка принесла поднос, на котором были яйца, сваренные вкрутую, приготовленный с томатом и специями рис и миска тушеных овощей, а также чайник пряного чаю.
— Это полезно для молока, — сказала Мира, широко улыбаясь.
Тилли вдруг поняла, как сильно проголодалась, и съела все, что было на подносе. Ей стало ясно, что волнения из-за Джейми лишают ее аппетита.
Когда на закате вернулся вспотевший и уставший Джеймс, он был изумлен, встретив ожидавшую его на веранде Тилли со стаканом виски с содовой.
— У нас как-то необычно тихо, — сказал он, изумленно озираясь.
— Джейми спит, — сообщила ему Тилли с улыбкой.
В последовавшие за этим дни и недели Джеймс все никак не мог поверить в то, что в их совместной жизни произошла перемена. Каждый вечер он возвращался к все более оживающей Тилли и сыну, ставшему упитанным и довольным малышом. Правда, Джеймс по-прежнему считал его весьма уродливым. Не имея представления о том, в чем причина таких изменений с его супругой, Джеймс решил, что она просто наконец освоилась с ролью матери. Однако от его внимания не укрылась крепнущая связь между ней и застенчивой женой Аслама. Они, казалось, стали неразлучны. Но, в конце концов, он сам определил Миру в няньки своему сыну, так что его не должно удивлять ее постоянное присутствие.
Никогда еще Тилли не приходилось выносить такую жару. Она словно влажным горячим одеялом накрыла все вокруг, заставляя замедлять движения и затрудняя дыхание. Ковры были свернуты и убраны, а окна завешены ароматными матами из сухой травы, погрузившими дом в полумрак. Под ножки кроватки Джейми подставили плошки с водой, чтобы по ним не взбирались насекомые, и слуги поочередно тянули за шнуры, приводя в движение большие тканевые веера, разгоняющие горячий влажный воздух и отпугивающие мошек.
Тилли страдала от мучительной жары, которая словно вонзала ей в руки и грудь мириады булавок, а кваканье лягушек и звон мошкары не давали уснуть ночью. Зачастую после объезда чайных плантаций Джеймс возвращался с пиявками, висящими на ногах и сосущими кровь, но его, похоже, это не беспокоило. Чайные хозяйства были заняты прибыльным вторым сбором листа, а производственные мощности работали с полной загрузкой, пакуя его для отправки за море до прихода муссона.
