— Ты весь горишь, — встревоженно сказала ему Софи.
— Ты не можешь оставаться в гостинице в таком состоянии, — твердо заявила Хелена. — Поедешь к нам.
— Это все из-за перемены места, — досадливо сказал Тэм.
— Перемена места здесь ни при чем, — отрезал Джонни. — Ты болен. Я возьму у тебя кровь на анализ, дам тебе что-нибудь от диареи и от высокой температуры.
Они прямиком направились в военный городок, несмотря на сетования Тэма по поводу номера, забронированного в отеле «Флэшмен».
— Я пошлю им записку и все объясню, — уверила его Хелена.
После этого Тэм уже не возражал и был рад повалиться в устроенную на скорую руку постель в свободной комнате у гостеприимных Уатсонов. Он даже проглотил «мерзкие лекарства», на чем настоял Джонни. Зажгли огонь в очаге, и вскоре Тэм сбросил с себя одеяла, весь мокрый от пота. Софи сидела рядом с ним, обтирая влажной тканью его лицо и шею, волнуясь и едва сдерживая слезы.
— Ох, милая, — прохрипел он, — прости меня, пожалуйста! Как ужасно начинается наша семейная жизнь.
— Замолчи, Тэм, — прошептала она. — У нас еще все впереди.
Наконец он забылся неспокойным сном, и Хелена увела Софи из его комнаты.
— Пойдем, выпьешь немного на ночь. Пусть теперь лекарства делают свое дело.
— Он воспринимает их прием как собственную несостоятельность, — вздохнула Софи, взяв из рук Джонни стакан виски с содовой.
— Надеюсь, ты смотришь на это иначе, — сухо сказал ее кузен.
— Но я понимаю, о чем он думает, — вступилась за Тэма Софи, — если принять во внимание его крепкую веру в «Христианскую науку».
— У него температура под сорок, дизентерия и, видимо, малярия, а может и кое-что похуже. Тэм поступил глупо, до сих пор не обратившись к врачу.
Софи проглотила слезы.
— Я просила его показаться доктору два дня назад, но Тэм, казалось, шел на поправку.
— С лихорадкой всегда так: она периодически обостряется, если ее не лечить.
— Ты ни в чем не виновата, — вмешалась Хелена. — Джонни, не дави на бедную девушку.
— Прости, я не хотел.
Подойдя к кузине, он заключил ее в объятия.
— Мы поставим его на ноги, так что не волнуйся, пей виски.
Этой ночью Тэм потел и метался, бормоча что-то бессвязное и вскрикивая. Один раз он вдруг сел на их общей постели и с ужасом уставился на что-то, видимое только ему. Софи попыталась его успокоить, но он оттолкнул ее и ударил в висок, как будто она представляла для него угрозу. Софи встала и, завернувшись в одеяло, сидела у окна, пока сквозь занавески не забрезжил рассвет, а судорожное дыхание Тэма не заглушили утренний щебет птиц и скрип колодца, означавший, что слуги уже проснулись.
