Боярин с дочерью уселся нехотя.
- Обо всём переговорено. Твоё упрямство вылечится временем.
Евфимия обняла отца, уткнулась в благовонные его седины. Речь её потекла ровно, будто бы она урок отцовский отвечала. Выученный назубок.
- Месть, батюшка, тобой задуманная, против тебя же обернётся. Ты будешь поражён.
- Чем поражён? - не понял Всеволожский.
- Не чем, а кем, - поправила Евфимия. - И не Василиусом, он ещё не в силе. И не Витовтовной, в ней много зла и мало толку. Ты будешь поражён Москвой, её боярством. Сам посуди, снесут ли Патрикеевы - князь Юрий, сын его Иван и Ряполовские - Семён, Дмитрий, Лобан Андрей, и Палецкие-Пестрые, и Оболенские, и Кошкины с Сорокоумовыми, Плещеевыми, Акинфовыми и прочими, и прочими, чтобы их первые места заняли бояре Юрия Дмитрича, тот же Глеб Семёнович, Данило Чешко, Яков Жестков, Семён Морозов? А к ним ещё Шемяка приведёт своих, Косой своих…
- Московским время потесниться, - поник главою Иван Дмитрич.
- Не потеснятся, - возразила дочь. - Сражаться будут, аки львы. А с ними и купечество, и весь посадский люд, не терпящий сторонних пришлецов.
- Смирятся, - заключил боярин. - С князем Юрием придут не только галичане, а и вятчане, и костромичи, и тверичи, и угличане.
- Брат ца брата? - в ужасе воскликнула Евфимия.
- Не надобно таких высокопарных слов, - встал Всеволожский. - Не превращай простого в сложное. Клятвопреступник будет свержен. А боярство здешнее, погрязшее в придворной лести и круговой поруке, мне не преграда. При моём бесчестии никто из них не проронил ни слова.
- Стало быть, твоя обида выше покоя государства? - произнося эти слова, Евфимия хваталась за последнюю соломинку.
- Сейчас не время суемудрию, - насупился боярин. - Время делу. Верь в наш успех и следуй за отцом…
- …и стань женой Васёныша Косого, - попробовала дочь изобразить отцовский голос.
Иван Дмитрич улыбнулся.
- Кощунья! - Взяв дочь за плечи, поднял с лавки. - Хватит скоморошествовать. Сбирайся вборзе. Жена Василия Юрьича, считай, невдолге - великая княгиня. Так-то!
Дочь внезапно посуровела.
- Нет, я не еду, батюшка.
- Ты едешь! - крикнул Иван Дмитрич. - Велю связать, силком втолкнуть в карету… Пола-агья! - раскатился его бас по всему дому. Сенная девушка вбежала, будто стояла за дверьми. - Сбирай боярышню немедля… Анисья! - раздался новый зов. Пришла вдовая княгиня. - Следи, чтобы упрямица, не мешкая, была готова.
Оставшись наедине с сестрой, Евфимия спросила:
- Тоже хочешь ехать? Анисья опустила голову.
