Бледные щеки Брюнселя порозовели.
— Интересное дельце было, — смущенно промолвил он. — Увлекательное! Еще бы такое…
— Непременно будет, — обнадежил Куксон и протянул ему бумагу. — На тебя спрос большой, важные персоны в очередь стоят! Вот, взгляни, просьба от казначея Гильдии Пекарей и Булочников из городка Горячие ключи, что за Восточным перевалом. Глава Гильдии скончался, вдова желает кое-какие вопросы по наследованию прояснить. Выехать просят незамедлительно, курьерскую карету тебе оплачивают. И еще одна заявочка имеется, от стряпчих в соседнем городе. На полгода контракт предлагают, оплата достойная. Поедешь?
Из дорожной сумки Брюнсель извлек прямоугольную потертую дощечку и положил на колени.
— Минуточку, я посоветуюсь кое с кем, — пробормотал он.
Куксон кивнул. Знал, что Брюнсель по любому вопросу совещался с духами и без этого ни к одному делу не приступал. На дощечке были изображены буквы, руны, символы и цифры — все это для связи с потусторонним миром предназначалось.
Брюнсель положил руки на дощечку и закрыл глаза. Пальцы его задвигались, касаясь то одной руны, то другой, замирая то над буквой, то над цифрой.
Куксон терпеливо ждал.
Вскоре медиум открыл глаза.
— Духи советую согласиться, — объявил он. — Кстати, Куксон, Бакагур передает тебе поклон!
Куксон оживился. Бакагур, хороший его приятель, два года тому назад скончался. Он происходил из огров, а над ними законы времени не властны, они сами решают, когда умирать. Прожив на земле немало лет, Бакагур объявил, что намерен уйти. Куксона это огорчило не на шутку, однако, спорить он не стал: знал, что бесполезно, огры решений своих никогда не меняют.
— Как он там? — гоблин впился взглядом в медиума. — Жив-здоров?
Брюнсель снова прикрыл глаза и коснулся дощечки.
— Да, ничего, обживается помаленьку. Поначалу, говорит, все странным казалось, все удивляло, а теперь привык, друзей себе завел. Говорит, тебя вспоминает часто. Как вы в «Стеклянной собаке» время коротали…
Куксон вытащил из кармана платок и приложил к глазам.
— Старина Бакагур, — растроганно проговорил он. — Скажи ему, я в «Собаку» собираюсь вскорости, не передать ли чего?
Вдоволь наговорившись с Бакагуром (при помощи Брюнселя, разумеется), гоблин распрощался с медиумом.
…Потрудившись пару часиков, Куксон решил передохнуть: поднялся и принялся ходить по кабинету, размышляя о недавнем разговоре с Бакагуром. Славно было поболтать со старым приятелем, узнать, что все у него там, за чертой, хорошо сложилось!
