Куксон степенно поднялся по скрипучим ступеням, небрежно кивнул шмыгнувшему навстречу кобольду в грязных красных лохмотьях и отворил дверь.
В большой комнате с низким потолком трещали в очаге дрова, пахло сухими душистыми травами, старыми книгами. В горшках на подоконнике покачивались на высоких тонких ножках грибы-поганки (говорящие, хотя по большей части молчали, лишь иногда уговаривая кого-нибудь из постояльцев отведать грибок-другой), а на столе, в большом глиняном блюде, выстланном свежим мхом, мерцали десятки светлячков: они-то и наполняли комнату живым золотым светом.
Возле очага в старом плетеном кресле сидел, полузакрыв глаза, в клубах табачного дыма, гоблин, словно грезил о чем-то.
Одет он был не так щеголевато и модно, как Куксон: в потертую суконную куртку травянистого цвета (все гоблины питают слабость к зеленому цвету) с деревянными пуговицами, серые штаны и старые башмаки. Полагается гоблинам носить колпаки, но вместо него лежала на столе шляпа с обтрепавшимися полями и заткнутым за шелковую ленту пестрым перышком.
Куксон размотал теплый шарф, снял куртку, пододвинул поближе к огню еще одно кресло и, усевшись, протянул озябшие руки к теплу очага.
— С первым снегом, Грогер, — тихо сказал Куксон.
Второй гоблин открыл глаза.
— Что? — непонимающе переспросил он. — А, первый снег! Я и забыл.
— Как можно о таком забыть?! — воскликнул Куксон. — Первый снежок все ждут, все ему радуются!
Гоблин Грогер усмехнулся.
— Можно, Куксон, можно, если каждую ночь смотреть сны кобольда, которого ты только что встретил на крыльце. Ему всегда снится лето, город на берегу теплого моря, дом с синими ставнями…
— Кобольды не живут в домах, — перебил Куксон. — Они в норах возле болот обитают.
— Знаю, знаю, но этот, видно, какой-то особенный.
Куксон пожал плечами.
— И что же ему еще снится, этому особенному кобольду?
— Какой-то человек… будто бы пропал он бесследно, а кобольд теперь его ищет.
— Небось, съесть хочет? — скептически поинтересовался Куксон, не питавший иллюзий по поводу отношений людей и кобольдов.
— Нет, они вроде как были друзьями.
Куксон недоверчиво хмыкнул.
— Ерунда, не бывает такого. А что-нибудь действительно интересное было? Расскажи!
Собеседник Куксона на мгновение задумался.
— На прошлой неделе завернул ко мне в ночлежку один бродяга, нищий, еле-еле на ночлег медяков наскреб, — понизив голос, начал он. — Но если б ты знал, какие сны ему снились!
— Какие? — спросил гоблин Куксон и затаил дыхание.
