И пошла писать губерния! Дубасов бумагу, ему три в ответ, он три, ему восемь! Наконец даже до Муравьёва дошло, что кусок землицы нам не помешает. Граф выдавил из себя: «Да».
Но было уже поздно. Японцы через подставных лиц перекупили землю, а для защиты её от русских посягательств пригнали отряд крейсеров адмирала Хидака. Мозампо был потерян для русского флота навсегда.
Тем временем Дубасов уже вовсю занимался обустройством Порт-Артура. И опять ему не сиделось спокойно! Фёдор Васильевич теперь стремился убедить петербургских стратегов оставить в Артуре китайский флот.
– Мысль проста, – удивляется адмирал несообразительности императора и министров. – Мы за просто так получаем сильного союзника, как на суше, так и на море!
Китайские корабли было велено немедленно из Артура выдворить.
– Будто рок какой-то, – разводил руками Дубасов. – Стоит что-то предложить, как тут же велят делать всё наоборот. Не пойму, то ли враги там сидят, то ли дураки!
Весной 1900 года, оставив в Артуре несколько судов, эскадра двинулась во Владивосток на ремонт. «Рюрик» с «Россией» завернули в Иокогаму. Так русских моряков в Японии ещё не встречали: японцы буквально таяли от улыбок и не разгибали спин от беспрерывных поклонов.
– Русики! Русики! – хлопали они в ладоши. – Наш дом – ваш дом! Заходи, заходи! Дорогим гостем будешь!
– И чего это они так нас вдруг полюбили? – удивлялся мичман с «Рюрика» Петя Вырубов, сидючи с затёкшими ногами на циновке и попиваючи сакэ.
– А того, Петенька, что Мозампо мы им подарили, а такой подарок многого стоит! – отвечал ему командир крейсера Николай Александрович Гаупт.
Помимо всего прочего, с эскадрой Дубасов привёз и много русских орденов, жалованных Николаем II японским вельможам. Ордена адмирал раздавал, сверяясь со списком. Вечером жаловался:
– Вроде вчера уже одному проходимцу Станислава вручал, глядь, а он сегодня уже за Владимиром бежит! Поди их разбери, все как один друг на друга похожи!
В свою очередь от имени японского императора Дубасову был пожалован орден Восходящего Солнца. Орден адмирал принял, но не носил его никогда. Затем была торжественная аудиенция у императора. И наконец, вершина гостеприимства – перенесение традиционного японского праздника «цветение вишен», в связи со скорым уходом русских кораблей, на более раннее время. Но Дубасов насчёт благожелательности японцев не обольщался. В Петербург он доносил: «Главною причиною, несомненно, возникшего нынче в Японии желания установить с Россией добрые отношения является принятая нами в Корее новая политика, которая более не угрожает… интересам Японии».
