- С необходимой информацией вас ознакомит господин Тандаджи, - закончил премьер и
встал. – И, лорд Кембритч, - он понизил голос и пристально глянул на смотрящего на него
снизу вверх молодого человека, - если ваши поиски увенчаются успехом, я вас не забуду.
С этими словами он величественно вышел из кабинета, оставив Люка в веселом
недоумении, а Тандаджи – в состоянии легкого недовольства от вторжения вышестоящего
аристократа на его территорию. Впрочем, недовольство на лице Майло было скорее
похоже на улыбку от дурман-травы.
- Что это было? – спросил Люк, когда шаги премьера затихли.
- Это, мой молчаливый друг, - равнодушно (но получилось, будто с изумительным
сарказмом) ответил Тандаджи, - очередная попытка войти дважды в одну реку. Подойди-ка
сюда.
Люк послушно встал, прихрамывая, обошел стол и встал у плеча начальника.
- Возьми в верхнем ящике, - обронил Майло, раскрывая толстенькую папку, лежащую
прямо перед ним. На папке наискосок была приклеена бирюзовая зачарованная полоса –
знак высшей секретности. Папка была настроена на конкретные руки, и открыть ее могли
только один-два человека. В случае попадания в не те руки она мгновенно исчезала, чтобы
появиться в огромном начальственном сейфе, стоявшем в святая святых зеленого крыла –
личной спальне Тандаджи, в которой его запрещалось трогать и где он отдыхал от работ
праведных и от любимых домашних мегер.
Люк непонимающе глянул на начальника, наклонился открыть ящик, и чуть не
прослезился – там лежал блок сигарет его любимой марки «Вулканик» и россыпь
зажигалок.
- Отец родной, - простонал он, затягиваясь, - все, ты меня купил с потрохами. Я у тебя
любимчик, да?
- Ты у меня головная боль, гонщик недоделанный, - процедил Тандаджи, брезгливо
отряхивая пепел с драгоценных бумажек, хаотично застилающих стол. – Смотри сюда.
Справишься – забуду про дурь с участием в ралли и сломанную накануне парламентской
встречи ногу.
Люк опустил глаза в папку. Пилил начальник с большим умением, и «поговорил и
простил» - было не про него. А проштрафился Люк знатно.
Тогда проходила какая-то архиважная встреча между братскими и связанными нерушимой
дружбой (правда, Тандаджи едко называл эту дружбу взаимным зажатием в в клещи)
государствами Инляндия и Рудлог. Люку, как инляндскому коренному дворянину,
предстояло провести среди соотечественников почти десять дней, занимаясь благородной
разведкой, а если попросту – то вынюхивая, подсматривая и подслушивая, не вызывая при
