— С тобой. Сейчас?
Брат берет предложенную ему чашку. Садиться на мой стул, сдвигает в сторону бумаги, которые я до этого перекладывал из одного места в другое, с шумом отхлебывает чай, а потом ставит чашку прямо на папку с банковскими документами, которые положили мне на подпись, и утыкается глазами в экран компьютера.
— Ну да, сейчас. Ты что не можешь забить на всю свою работу? Она ведь никуда не денется.
Я гляжу, как по платежному поручению под кружкой расплывается коричневое пятно, и вдруг слышу его дикий гогот.
— Допельдон! Что это за херня? Ха-ха-ха!
И я с ужасом понимаю, что не закрыл файл, когда встал, чтобы приготовить брату чай. Брат продолжает читать мой текст и хохотать.
— Что за бред ты тут понаписал? Допельдон! — он смакует мое слово у себя на языке. — На презерватив очень похоже.
Смотрит на меня. Смеется.
— Не?
Его смех такой заразительный, что я тоже начинаю подсмеиваться.
— Да уж. Действительно херня! Презерватив. Не знаю. Может быть. А, не обращай внимания.
Брат снова отхлебывает чай из кружки, потом снова ставит ее на стол, оставляя уже второе пятно, и смотрит на меня веселыми глазами.
— Ну, так ты идешь купаться?
Вот так! Только что он произнес вслух мое слово. Вслух! И ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Если не считать двух пятен от кружки чая на платежном поручении. Этот человек, сидящий напротив меня, сорока двух лет от роду, способный забить на все в понедельник, стал первым в мире индивидуумом, который познакомился с моим новым словом, но его это совершенно не волнует. Его сейчас волнует, составлю ли я ему компанию для похода на пляж или нет.
Я смотрю на него, стараясь не выдавать своих мыслей. Мне почему-то кажется, что они бегущей строкой проходят по моему лбу. Но это мне только кажется. Потому что брат строит мне смешную рожу.
— Давай соглашайся. А то мне одному в лом идти.
И я махаю рукой.
— А пошли!
Как оказалось, «забить на все» был способен не только мой брат.
В два часа дня, в понедельник, на озере было совершенно не протолкнуться от народу. Здесь был в буквальном смысле весь город. Все. От мала до велика. И самое удивительное, у меня создалось впечатление, что даже те люди, которые донимали меня звонками сегодня первую половину дня, звонили мне откуда-то отсюда.
Ну, разве это не допельдон? Полнейший! Форменный! Самый настоящий!
И тут я подумал, что на самом-то деле мой брат не случайно появился у меня на пороге в этот жаркий солнечный день. В день рождения моего слова. На самом деле так было задумано и спланировано. Знаете, как в каком-то американском или нашем, уже не помню, фильме. У человека день рождения. Он думает, что про этот день все забыли, потому что его никто и нигде не поздравляет. Ни дома, ни на работе. Он ходит весь день неприкаянный, и уже от обиды и от отчаяния готов покончить жизнь самоубийством. Идет домой, чтобы написать предсмертную записку. Заходит в квартиру, темно, он нащупывает рукой выключатель, вспыхивает свет и вдруг слышит со всех сторон: «С днем рождения!»
