Пришёл Сильвестр Борисович часом ранее обговоренного времени, посидеть в одиночестве, отвлечённо подумать на свободные темы, вспомнив яркие моменты дня.
У входа в зал, его встретил метрдотель Алексей Ильич, внештатный сотрудник; сухощавый, в свои сорок он выглядел на десять лет моложе, если бы не седина, скупо разбросанная по вискам.
— Добрый вечер, Сильвестр Борисович! — поприветствовал гостя Алексей Ильич.
— Здравствуй, дорогой, — ответил Сильвестр Борисович и обвёл взглядом зал. -
Пустовато.
Метрдотель решил оправдаться.
— Время раннее. Но, заверяю, все столики зарезервированы. — И предупреждая следующий вопрос, добавил: — И как обычно, живая музыка.
— Все столики, утверждаешь, заказаны?
Алексей Ильич указал рукой в сторону столика у окна.
— Ваше любимое, можно сказать, именное. Зарезервировано для вас.
— Спасибо, Лёша, — перешёл на дружеский лад Сильвестр Борисович. — Как дела на личном фронте? Не остепенился, крутишь старым девам вербальные букли?
Метрдотель заалел лицом, артистично кашлянул тихо в сторону:
— Всё шутите?
Официантка к столику подошла сразу же, как за ним расположился посетитель. Среднего роста и телосложения светловолосая девушка в облегающем светло-кремовом костюме-двойке и предложила меню.
Сильвестр Борисович взял папку и, не раскрывая, сказал, что пока ограничится кофе с рюмкой ликёра. Поинтересовался, есть ли в винной карте «Амаретто», услышав подтверждение, высказался, «Амаретто», безусловно, хорош, но в это время суток предпочтительнее «Бенедиктин». Анастасия, так зовут официантку, если верить написанному на бейдже, мягко улыбнулась и через несколько минут вернулась с заказом.
— Ваш кофе, пожалуйста, — сказала она, поставив чашку с дымящимся ароматным напитком на стол с рюмкой ликёра. — Будут пожелания, обращайтесь. Всегда к вашим услугам.
Зал ресторана постепенно заполнялся. Посетители рассаживались за столиками, увлечённо беседуя между собой. В воздухе висел тихий гул, обычный в таком случае.
На сцене расположились музыканты и начали разминку, играя гаммы. Девушка-саксофонистка исполняла простенькую мелодию; парень-скрипач сосредоточенно водил смычком по струнам; средних лет мужчина с курчавой шапкой волос и окладистой чёрной бородой в соломенной шляпе, сидя на стуле, задумчиво перебирал клавиши аккордеона, иногда исполняя глиссандо. И только барабанщик, худой юноша лет двадцати, с тонкими, заострёнными чертами лица, постоянно убирая с лица рукой косую длинную чёлку, сидел с закрытыми глазами, вертя пальцами барабанные палочки.
