— Я хочу показать тебе, что у меня есть, — но не шевелился.
— Что?
— Это тебе понравится.
— А что это?
— Вначале попроси: милый, пожалуйста, покажи мне!
— Милый, пожалуйста, покажи мне.
— Милый, я хочу пососать твоего любимчика, которого ты мне покажешь.
— Нет.
— Давай-давай. Скажи так, и я покажу тебе. Ну: милый, пожалуйста, я хочу пососать твоего любимчика.
— Нет, — замотала она головой и заплакала, вдруг остро почувствовав себя неуклюжей, некрасивой и плохо одетой. Ее комплекс неполноценности рос вместе с ней из-за ужасной одежды, которую ей приходилось носить, домашней стрижки с кошмарной неровной челкой и постоянных насмешек в школе. Все девочки носили белые носки, но почему-то именно у нее они были вечно перевернутыми, неопрятными. И все это было предметом постоянных издевательств ее соучениц. Она держалась неловко, была неказиста и слишком хорошо понимала это.
— Так говори, я жду. Не мне же за тебя говорить. Ну, быстрее! Милый, пожалуйста, я хочу пососать твоего любимчика. — Он произнес эти слова мягким, завлекающим шепотом, и она сдалась, повторив без выражения:
— Милый, пожалуйста, дай пососать твоего любимчика.
Тогда, к ее удивлению, он расстегнул гульфик обтягивающих шорт, и выпуклость вывалилась наружу. Пенис был толстым, весь в жилках и гордо торчал вверх.
— Вот, смотри, — сказал он и что-то сделал мускулами, от чего пенис заколыхался, как флаг, а он засмеялся.
Она тоже неуверенно засмеялась.
— Спроси его о чем-нибудь.
— О чем? — Она не могла поверить, что видит это наяву.
— Да о чем хочешь. Например, спроси: хочешь, чтобы я пососала тебя? Спроси.
— Н-нет.
— Ну! Спрашивай!
— Я не хочу.
— Спрашивай! — Его голос начал звучать с некоторым раздражением.
— Нет, ни за что!
— Я не сделаю тебе больно, глупая. Посмотри, я сам спрошу его. Хочешь, чтобы она пососала тебя, мистер Дик? — Пенис колыхнулся взад и вперед, словно согласившись, и она снова засмеялась. — Держу пари, ты никогда не видела этого раньше, а?
— Мне надо идти. — Но прежде чем она успела направиться к выходу, он вскочил, схватил ее и подтащил к кровати.
— Пусти, не надо, мне больно, — говорила она.
Он дернул ее за волосы и заставил сесть на постель ударом кулака. Затем повалил на спину и, упав сверху, старался поцеловать.
— Не надо! — Она пыталась бороться с ним. — Я скажу маме!
Тут он ущипнул ее, и она закричала.
— Не смей кричать, а то я засуну тебя в корзину. — Он елозил по ней и что-то делал рукой под собой.
— Тебе попадет, — угрожала она.
