— Ничего себе «просто»! Это же самое суперское мороженое!
— Правда? — он берет мою ложку и подцепляет у меня из тарелки крем-брюле.
Я продолжаю изливаться не тему чудесных совпадений, его великой интуиции и тонкого понимания природы и значения маленьких радостей, а он за это время облизывает ложку и во второй раз лезет ко мне в тарелку.
— Продолжайте-продолжайте… вы хорошо рассказываете, — плотоядно улыбаясь, говорит он.
На третьей ложке я не выдерживаю.
— Эй, ложку-то, может, мне вернете?
Он с довольным видом облизывает ее и кидает мне в тарелку.
— А кофе, значит, не понравился? Не любите с имбирем и корицей?
— Нет, люблю, — говорю я, сразу погрустнев. — Просто… просто Фейга точно такой всегда варит.
— Точно такой же? Как интересно! А с мороженым, значит, нет никаких тревожных ассоциаций?
— Ну, мороженое «Талосто» для всех делает, а кофе был специально для меня. По крайней мере, так хотелось думать.
— Ну, тогда я вам новый сварю, — говорит он все с той же довольной полуулыбкой, и не меняя выражения лица, выплескивает содержимое моей чашки в раковину.
Вот любит человек красивые жесты!… Нет, я, конечно, сам идиот. Надо было пить, да помалкивать… Но какой перевод продукта!
— Что? Теперь из-за кофе расстроились? Ну, сами подумайте, не могу же я, в самом деле, пить кофе, который специально для вас делали какие-то неизвестные мне женщины. Самому по случайности изготовить — еще куда не шло, но уж пить — извините!
Он разливает по двум чашкам новую порцию чего-то более простого, но не менее вкусного. А я думаю, что пора бы нам перейти на «ты». Потому что препираться с человеком, который ест твоей ложкой из твоей тарелки твое же мороженое, оставаясь при этом с ним на «вы», как-то это уже даже для меня немного «слишком». Вот только как это сделать? С ним ведь даже на брудершафт не выпить, потому что придется целоваться, а он явно этого не воспримет…
После ужина я, несмотря на выпитый перед этим кофе, вырубаюсь прямо на неразобранной постели поверх покрывала. Видимо, стресс и накопившаяся усталость дали, наконец, себя знать. Просыпаюсь уже глубокой ночью — исключительно, чтобы раздеться, умыться и почистить зубы, — и обнаруживаю себя укрытым каким-то пледом с рисунком из темно-зеленых виноградных листьев. Штерн уже спит, благодарить и расспрашивать нет никакой возможности. На ощупь плед странно похож на тот, который я оставил у Фейги, но в отличие от того, прекрасно вписывается в интерьер штерновой комнаты, а главное — очень близок моим собственным цветовым предпочтениям. Такой весь буро-зеленый с темно-красными в кирпичный оттенок прожилками. Это все я успеваю оценить уже утром, когда обнаруживаю себя в пустой квартире.
