– Чуть свет, в исходе шестой склянки, – продолжал Иван Васильевич, сверкая калеными серыми глазами из-под белых бровей, – меня будят: судно прямо на зюйд. Вскакиваю, выбегаю с трубой, которую я, как вы знаете, ни кому не даю в руки…
– Чтоб не сглазили. – Заметил другой.
– Да, чтоб не сглазили. – Отвечал Иван Васильевич. – Как у меня сглазили их уж две: уронили за борт.
– Не перебивай! – шепнул третий, толкнув товарища локтем.
И Иван Васильевич, не без удовольствия заметив, что в собравшемся около него кружке не одни мичмана, а также двое старых товарищей его, продолжал:
– Вскинул трубу – так, англичанин; его знать по осанке. Это передовик. Бить тревогу; очистить палубы; готовиться к делу; по два ярда в пушку; осматривать горизонт, не покажется ли еще где паруса. – Спускайся: держать прямо на него. Фрегат под русским флагом! прекрасно, подымай английский флаг! Брамсели долой! – А, вот и другое судно, это товарищ его; кажется бриг… бриг и есть, но он миль 15 под ветром; быть не может, чтобы фрегат, чтобы англичанин уклонился от боя, а бриг опоздает; останутся одни щепки. Неприятель поднял английский флаг с пушкой – ядро дало всплеск под кормой; подымай наш флаг и гюйс: три пушки за одну, для почета, а затем, не палить: полкабельтова настоящая мера. Ядро у нас перебило ванту – ядро засело в скулу – констапель говорит, что настоящая мера… просить позволения… Скажи констапелю, что я его посажу в трюм, коли он будет рассуждать: полкабельтова моя мера; не сметь палить, до приказания. Неприятель лежит на правом галсе, держи под корму, подошедши на кабельтов, приводи вдруг – лево на борт – пошел брасы с левой – залп. Кто навел, пали! Право на борт! Спускайся под корму! Залп правым бортом, да продольный, наискось… У англичанина стеньги полетели, рулевую петлю своротило, да зажало крюком, и руль стоить как вкопанный, дурак-дураком… приводи, лево на борт, пошел брасы на левой – валяй по два ядра! Фрегат валит прямо на нас, вышел из ветру, руль не рулит… подай его сюда! Абордажные, готовься – за мной…
Свирепо прорвался Иван Васильевич сквозь тесный кружок и, сделав шага три, повернулся, опустил руку и сказал вполголоса:
– Шиш вам!
– Да вы забыли свой-то фрегат, – заметил кто-то среди общего, шумного одобрения, – что на нем делается. Ведь и неприятель палит не подушками, а такими ж ядрами!
– Ну, так что ж, – отвечал Иван Васильевич, заложив руки в карманы. – Что ж из этого? Ну, нас с вами выкинули за борт, может статься и по частям, кто голову, кто руку да ногу, а место, где мы стояли, подтерли шваброй; вот и все…
