Развернувшись, я побежала обратно в деревню, всем сердцем надеясь не опоздать. Вейрен… Эти твари пропитывали собственное жилище злобой и ненавистью, отравляя все вокруг. Вот почему так изменился лес. Промчавшись мимо изумленной Марфы, я ворвалась в комнату, где недавно оставила Драйгов. Пусто. Нет, мне что, еще и искать их придется? А если бы я решила сбежать? Или они так верили моему обещанию? Наивные.
Услышав какой-то шум во внутреннем дворе, подошла к окну и замерла, восторженно уставившись на поединок двух Проклятых. Никогда бы не подумала, что владеть мечом можно с такой грацией. В движениях чувствовалась легкость, словно мужчинам не приходилось прикладывать ни малейшего усилия, а каждый удар поражал своей точностью, заставляя признать непревзойденное мастерство. Такое умение теперь редко встретишь. Жадно вглядываясь в обнаженные по пояс движущиеся в своеобразном танце тела Драйгов, я вдруг поймала себя на том, что почти не дышу. Да они и в одежде были просто неотразимы, а уж без нее, да еще и с мечом в руке…
Похоже, заметила это не я одна. Хмуро проследив взглядом за восторженно ахающими девицами, столпившимися возле забора, я недовольно поморщилась: слишком уж отличались эти двое от простых людей, как бы ни случилось чего. Не хватало еще, чтобы начались ненужные нам расспросы. Решительно перегнувшись через подоконник, рискуя вывалиться в окно, я попыталась перекричать звон металла и ропот публики.
— Кайр! — Меня не услышали. — Кайр! — Поединок продолжался, а я начинала злиться. — Братец любимый, не оставь без внимания сиротинушку, сестрицу твою непутевую, глянь в окошко! — Толпа изумленно примолкла, а объекты моей тирады даже ухом не повели!
Не давая себе времени передумать, я забралась на подоконник и легко спрыгнула во двор. Поняв, что и на этот раз никакой реакции не последует, набрала в легкие побольше воздуха и ринулась вперед, в самое сердце схватки. Перед лицом мелькнула сталь… Мой вопль посрамил бы любую кошку!
— Дура! — сдвоенный рык Драйгов заставил меня заткнуться и посмотреть на потемневшие от гнева лица. Губы плотно сжаты, глаза сужены и мечут молнии, на скулах играют желваки — классический пример разъяренных мужчин.
— А вот нечего было оставлять меня одну! — Не дав ни кому из них больше сказать и слова, я повысила голос, придав ему больше драматизма, заломила руки и постаралась вспомнить деревенский говор. — Сначала болезнь проклятущая, потом зверь лютый, страсти то какие со мной творятся, а от братца с мужем любимым никакого утешения, только и горазды, что мечами махать, да людей пугать! Нет, вы посмотрите, что делается, я их зову-зову, а они и слышать меня не желают! А если бы случилось что? — Уперев руки в бока, я многозначительно посмотрела на недоумевающего райта. — Нежить, например, поганая опять появится? А я то, одна-одинешенька совсем, даже защитить некому.
