В его темных глазах появился интерес. Затем он тихо осведомился:
– Это приглашение?
– Да, – ответила Хилари. – Приглашение перестать говорить глупости. А теперь, – добавила она, стараясь не возгордиться при виде изумления, сменившего на его лице интерес, – расскажите мне, что вы придумали, чтобы объяснить это безрассудное путешествие вашим родным?
Прошло несколько мгновений, прежде чем Давенпорт смог собраться с духом и ответить ей. И как только настрой их беседы мог в мгновение ока измениться от плотской страсти до холодной, отрывистой практичности?
Один короткий укор с ее стороны, и он уже чувствовал себя как школьник, получающий выговор от своей гувернантки за то, что дергал сестру за волосы. Не то чтобы ему когда-либо случалось дергать за волосы Сесили, но…
Лишь после довольно неловкой паузы ему удалось обрести прежний апломб.
– О, это просто, – ответил он. – Я просто скажу леди Трегарт правду.
– Что? – Лицо Хилари сделалось белым, как ночная рубашка девственницы.
– Почему бы и нет? – Давенпорт сдержал довольную ухмылку. – Розамунда уже хорошо знакома с нравами семейства Деверов. Она все поймет, более того, отнесется к вам с сочувствием.
Хилари, моргнув, воззрилась на него.
– Вижу, что от вас мне помощи не дождаться. Мне самой придется состряпать какую-нибудь историю.
Давенпорт пожал плечами:
– Как вам будет угодно.
Он так увлекся разговором, что на какое-то мгновение забыл о необходимости следить за братьями Хилари. До сих пор он никого из них не заметил, но это ничего не значило. К этому моменту Том и Бенедикт уже должны были догадаться, куда они направляются. Из осторожности он не стал ехать по главной дороге, предпочитая добираться до Лондона окольными путями. Так ее братьям будет труднее напасть на их след, да и его «тени», возможно, это тоже доставит неудобства. Если им повезет, то их преследователи запутаются и отправятся искать их в другую сторону, поняв, что Давенпорт поехал не тем путем, каким предполагалось.
Он не сводил настороженного взгляда с темных, как уголь, облаков, скопившихся на горизонте. Ветер постепенно усиливался, и он был почти уверен, что они не успеют добраться до Лондона, прежде чем разверзнутся небеса.
Свежий ветерок становился влажным. Давенпорт остановил лошадь и передал вожжи Хилари, чтобы натянуть складной верх двуколки. Разумеется, такое укрытие вряд ли могло защитить их от грозы и шквала, но больше он ничего сделать не мог. Жаль, что ему не пришло на ум прихватить с собой коврик из сломанного экипажа, прежде чем его покинуть. Затем он снова забрался в двуколку.
