Энрико пил теплую воду из речки, а Алессандро планировал строительство гасиенды в пампасах, когда на гребне дюны появилась Лиа. Ее поразило, что Энрико пьет воду, вытянув шею и широко расставив ноги, а Алессандро, что казалось почти невозможным, с головой ушел в свои мысли. Ему бы прыгать от радости, ведь он сумел обогнать ее, хотя она и выехала гораздо раньше, но он выглядел таким несчастным, и оттого нравился ей еще больше.
Когда ее кавалерийский скакун, чуть скользя по песку, спускался вниз, Алессандро в удивлении повернулся.
– Ты, должно быть, летел, – воскликнула Лиа. – Я все время гнала лошадь.
– Мы проехали через лес. – Он посмотрел на Энрико. – Он считает, что его долг – прыгать через изгороди и стены, продираться сквозь кусты и деревья и без устали бегать на длинные дистанции… а я никогда его не разуверял.
– Так принято ездить в Аргентине.
– В Аргентине? – В голосе Алессандро послышалось изумление.
– Мой отец курировал строительство железной дороги из Баия-Бланки в Буэнос-Айресе.
– Я думал, твой отец банкир.
– А кто, по-твоему, дает деньги на строительство железных дорог?
– И долго ты там жила?
– Два года. Побережье там красивее. – Ветер, прилетавший с волнами, играл ее волосами. – Никого на десятки километров. Я плавала в море без всего, даже без кольца.
У нее покраснели лицо, шея и, хотя он не мог этого видеть, грудь и плечи тоже. Потом жар начал спускаться даже по спине, но, к счастью, ветер охлаждал тело.
– А это не опасно? – спросил Алессандро. Они уже шагали, ведя за собой лошадей, на юг, к Анцио.
– Волны там высокие, но течения медленные.
– В смысле, без одежды.
– Я была не одна.
Алессандро почувствовал себя камнем, брошенным в морскую пучину. Познал забвение, представив себе еще одного ее любовника.
– Со мной была лошадь.
– А если бы кто-нибудь пришел?
– Кто?
– С дурными намерениями.
– Там вообще никого нет, куда ни посмотри.
Алессандро кивнул. Однако не мог не злиться на вызывающее поведение Лиа, которое, женись он на ней, выставило бы его в неприглядном свете. Что-то определенно не так, если такая прекрасная молодая женщина ведет себя столь беззаботно.
– А если бы все-таки кто-то пришел? – спросил он. – Если бы в дюнах прятался мужчина? Никто бы не смог помочь, кроме твоей лошади.
– Моей лошади вполне бы хватило.
– Она обучена кусаться? – с нескрываемым сарказмом спросил Алессандро.
– Она обучена не убегать и не уносить мои переметные сумы, в которых я держу вот это. – Она сунула руку в одну, вроде бы не аргентинскую, но определенно не итальянскую. Достала тяжелый револьвер, подняла стволом вверх. Чувствовалось, что обращаться с оружием она умеет. – Это английский, «Уэбли-энд-Скотт».
