Рабочий-строитель в шапке, сложенной из газеты, сунул правую руку в ведро, пытаясь расшевелить вялого кальмара, которому – Алессандро это знал, – предстояло умереть в течение часа от недостатка кислорода. Заголовок, бежавший вдоль края шапки, скорее запутывал, чем что-то объяснял: «Греки строят мосты из золота до конца 1964 года». Возможно, это как-то соотносилось с кипрским кризисом, но Алессандро предположил, что заголовок каким-то образом связан со спортом, сферой человеческой деятельности, о которой не имел ни малейшего понятия. Двое датчан, юноша и девушка в сине-белых студенческих фуражках, сидели рядом с немецкими армейскими рюкзаками, почти такими же большими, как и они сами. Шорты обтягивали их ноги, будто хирургические перчатки, и они так плотно и беззастенчиво обнимали друг друга, что не представлялось возможным отличить его гладкокожие и безволосые конечности от ее.
Несколько бедно одетых женщин из Рима, возможно, уборщиц или судомоек из столовой, сидели со стаканами чая со льдом и время от времени разражались истерическим смехом, вызванным усталостью и тяжелой работой. Иногда они получали несколько выходных и возвращались в родную деревню, где сразу превращались в сильфидоподобных маленьких девочек, разительно отличающихся от послушных, одетых в шерстяные кофты толстух, какими стали. Когда Алессандро проходил мимо, они понизили голоса: его аристократичный вид, возраст, осанка и необычайная уверенность в себе разбудили воспоминания других времен. Они смотрели на свои руки, вспоминая режим не нынешней работы, а детства.
За другим столиком сидели пятеро мужчин в расцвете сил. Водители грузовиков, все в солнцезащитных очках, полосатых рубашках и выцветших армейских штанах. С могучими бицепсами и большими кулаками. С огромными семьями, работавшие не покладая рук, они думали, что знают мир, потому что ездили через высокие альпийские перевалы и проводили время с блондинками в немецких борделях. Машинально Алессандро превратил их в солдат давно закончившейся войны, которую вскорости могли благополучно забыть, но потом, одумавшись, демобилизовал.
– Еще не приехал, так? – спросил он у хозяина кафе.
– Нет, не приехал, – ответил хозяин, навалился на медный прилавок, чтобы посмотреть на провода, вибрации которых заменяло ему расписание. – Еще далеко. В ближайшие десять минут точно не приедет. – И все-таки ты припозднился, – продолжал он. – Вижу, что тебя все нет и нет, я и подумал, что ты наконец-то сдался и купил автомобиль.
