За две недели до Дня Благодарения, вернувшись с работы, она увидела, что Уилл спит на диване в гостиной, а рядом сидит Эд и без звука смотрит телевизор.
— Что случилось, Эд? — Руфь кинула сумку на стол и позвала его на кухню.
— Я проводил его, миссис Коннелли.
— Почему? Что произошло? — встревожилась Руфь.
— Его тошнило после обеда.
— Эд…
— Не волнуйтесь, миссис Коннелли. За обедом мы объелись рыбы. Кроме Уилла, еще двоих вывернуло. Я взял такси и отвез его домой только потому, что когда-то он перенес болезнь.
— Спасибо, Эд. Ты молодчина.
— Уилл тоже.
— Я знаю.
Проводив Эда, Руфь прошла в гостиную и внимательно посмотрела на спящего сына. Но сколько она ни вглядывалась, следов болезни не различала. Немного бледный, но не более того.
В День Благодарения Уилл пожаловался на боль в ухе. Его лицо побледнело, от загара не осталось и следа. Руфь настойчиво расспросила сына о самочувствии, и он признался, что в последнее время ему нездоровится, а пару раз его даже рвало.
— Почему же ты это скрывал? — Она пыталась унять тревогу. — Надо было сразу сказать.
— Да со мной все в порядке. Просто ухо заболело.
— Выпей пока болеутоляющее.
Полу, приехавшему на ужин, она про больное ухо не сказала. Но, наблюдая, как Уилл без аппетита поглощает запеченный в патоке сладкий картофель, жареный картофель с луком и зеленую фасоль в чесночном соусе, Руфь поняла, что надо посмотреть правде в глаза.
Пол принялся складывать грязные тарелки в посудомоечную машину, а она отправилась в комнату сына. Уилл лежал на кровати.
— Покажи руки, — велела она. — Теперь ноги.
На локтевых и коленных сгибах лиловели синяки. Глядя в лицо матери, мальчик произнес обреченно:
— Болезнь вернулась, да?
— Не говори глупостей, — сказала Руфь. — Выводы будем делать после обследования.
— Вернулась. — Уилл отвернулся к стене.
— Это может быть что угодно. Лечение… химия… подточила твой организм.
— Летом я был совсем здоров.
— И скоро опять будешь здоров.
— Да, конечно, — уныло промолвил Уилл.
Даже если болезнь вернулась, думала Руфь, если клетки-мутанты вновь терзают организм моего мальчика, выход все равно есть. Радиотерапия. Трансплантация костного мозга. У нас остался выбор. Остались шансы.
— Врачи тебя посмотрят. — Она села на кровать и прижала голову сына к своей груди. — Я люблю тебя, Уилл. Ты ведь это знаешь, да?
Мальчик кивнул.
— Но я больше не выдержу, мам. Честно. На повторное лечение я не соглашусь. Иглы. Боль во всем теле. Постоянная тошнота. И все зря.
