— Как тебе?
— Потрясающе, — сказала Руфь.
— По-моему, я похож на трансвестита.
— А что такое «трансвестит»? — спросила малышка.
— Тебе этого лучше не знать, — ответил Уилл.
— Здравствуйте, миссис Коннелли, — поприветствовала девочка Руфь.
Щечки у нее были неестественно пухлые — раздулись от лекарств. Личико белое, как мел, только вокруг глубоко посаженных глаз темнеют круги.
— Какой у тебя милый чепчик, лапочка, — сказала Руфь.
— Это мне сестра сшила. Уилл тоже такой просит, только ведь у него в нем вид будет дурацкий.
— Даже не знаю… — Руфь с улыбкой наблюдала, как Мишель убирает пузырьки с лаком в сумочку, украшенную колокольчиками. — Ты уже уходишь?
— Да, нужно навестить Билли. Ему сегодня нездоровится.
Руфь стояла в дверях, провожая взглядом Мишель. Та время от времени пускалась вприпрыжку и со спины ничем не отличалась от любого здорового ребенка.
По окончании второго курса химиотерапии Руфь позвонила мужу.
— Уилл дома, и было бы неплохо, чтобы ты иногда здесь ночевал, — сказала она. — Он совсем слабый, с ним очень много хлопот, так что давай тоже помогай. И ему, и мне.
— Я не отказываюсь. Но у меня… просто бешеное расписание в этом семестре.
— При желании можно подстроиться, Пол. Подумай о нашем сыне. Представь себя четырнадцатилетним подростком, которого постоянно рвет. Представь, что ты не способен контролировать свой организм и нуждаешься в посторонней помощи. Каково бы тебе было?
Пола кольнула совесть. Может, он все-таки увиливает от обязанностей? Да, он часто навещает Уилла, возит его в больницу, проводит с ним время — много времени, водит гулять, если мальчик прилично себя чувствует, но ведь это все не те бытовые, прозаические заботы, о которых она говорит.
— Хорошо. — Он вздохнул. Если Уилл нуждается в нем, значит, он должен быть при сыне. — Я перестрою свой график так, чтобы больше бывать с вами.
— Не со мной. С Уиллом. Если ты предпочитаешь не встречаться со мной, я могу на время уходить.
— Руфь… — Пол помедлил. — Просто скажи, что я должен делать.
— Я хочу, чтобы ты по крайней мере три раза в неделю ночевал у нас. Нам с тобой не обязательно пересекаться…
— Руфь…
— Я могу ночевать у Стайнов.
— В этом нет необходимости, если только ты сама этого не хочешь.
— Разумеется, не хочу.
— Когда мне прийти?
— Сегодня четверг. В следующий вторник сможешь?
Пол полистал страницы ежедневника.
— Вполне. Да, Руфь… Ты… У тебя кто-нибудь есть?
— Ты потерял всякое право задавать подобные вопросы. — Своим ледяным тоном она, наверно, и кипяток могла бы заморозить.
