Андерсен, сидевший за рулем, выглядел встревоженным, что и не удивительно, поскольку в отличие от Гарленда, он был женат и имел двоих детей, девочку пяти лет и мальчика шести. Он так вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев.
«Тебе не нужно было встревать в это дело, старик, — подумал Говард, — Нужно было выбрать что-нибудь полегче. Как сделали многие».
Странно, каким бесчувственным он стал там, где это касалось страданий других, но это все война. Она оставляла его безразличным ко всему, что было связано со смертью, даже к самым неприглядным ее аспектам. Давно миновало время, когда его тело ощущало эмоциональное воздействие. Он видел их слишком много. Значение имел только сам факт смерти.
Радио пробудилось к жизни. Голос Гувера звучал совершенно чисто.
— Нянюшка один нянюшке два. Вы меня слышите?
— Интенсивность девять, — ответил Говард. — Где вы, Гарри?
— Мы добрались до перекрестка, сэр. Ни единого фрица в поле зрения. Что нам делать?
Говард посмотрел на часы.
— Оставайтесь на месте. Мы будем через двадцать минут. Конец и отбой.
Он положил на место микрофон и обратился к Гарленду:
— Странно, я ожидал от них чего-то. Такое хорошее место, чтобы устроить драку. Хотя…
В ушах у него неожиданно заревело, и казалось, его подхватило сильным ветром и понесло прочь. Мир исчез и появился вновь, и он каким-то образом оказался лежащим в канаве, рядом с ним Гарленд, но без шлема и без большей части черепа. Джип, или то, что от него осталось, опрокинулся набок. Танк «Кромвель» позади него неистово полыхал, его боекомплект взрывался подобно фейерверку. Один из танкистов выбрался из башни в горящей одежде и упал на землю.
Все выглядело совершенно нереально. И потом Говард понял почему. Он ни черта не слышал. Наверно из-за взрыва. Казалось, все происходило замедленно, словно в воде, никакого шума, ни шепотка. Руки у него были в крови, но он приставил к глазам полевой бинокль и стал смотреть на деревья на холме по другую сторону дороги. Немедленно в обзор попал танк «Тигр», молодой человек с бледным лицом в черной форме штурмбанфюрера бронетанковых войск СС, стоявший в орудийной башне, без прикрытия. Пока Говард беспомощно наблюдал, он увидел поднятый микрофон. Губы задвигались, и 88-миллиметровое орудие «Тигра» исторгло огонь и дым.
Человеком в орудийной башне головного «Тигра», которого видел Говард, был СС-майор Карл Риттер, командир 3-ей роты 502-ого СС-батальона тяжелых танков. А то, что происходило в последние пять минут было, возможно, самым разрушительным актом, совершенным «Тигром» за Вторую Мировую Войну.
