— Осталась только ты, Слоун, — указывает Райс. — Чего ты никогда не делала?
Бутылка снова оказывается в моих руках. Я не знаю, что сказать, чем поделиться. Забавно, как мало я в действительности делала из того, что должно иметь значение — я не целовалась, не занималась сексом, не употребляла наркотики. Но я убила человека. Вот что я сделала. Я закрываю глаза, и мозги, кажется, плавятся. Противное ощущение. Однако спиртное притупило боль, и мне это нравится. Обмен равноценен.
— Я никогда… — я пялюсь на этикетку. — Никогда…
— Ты слишком долго думаешь об этом, — торопит Трейс.
— Я никогда не сбегала из дома.
Кэри выпивает. Когда ему было пять лет, — объясняет он. — Ему не хотелось убирать комнату.
Виски снова и снова идет по кругу, вопросы становятся всё более извращенными и дурацкими. Бутылка кажется бездонной, и мне сонливо и жарко, и я часто вру, потому что мне, видимо, не всё равно, что они обо мне думают, хотя я не знаю, почему мне на это не плевать.
Когда Харрисон передает бутылку в черт знает какой уже раз, Трейс впивается в него взглядом.
— Чувак, да что с тобой такое? — вопрошает он. — Ты пьешь, когда не должен бы, и не пьешь, когда должен. Тебе нужно как-то менять свою… — Упс. Это не то предложение, которое стоило бы заканчивать, но, тем не менее, Трейс продолжает: — Жизнь.
— А ты, можно подумать, в четырнадцать был уже во всем искушен, — замечает Райс.
— Ну, я же не говорю, что он уже должен был трахнуть кого-нибудь, — великодушно отвечает Трейс. Его уже развезло. — Я о том, что… Харрисон, ты хотя бы знаешь, что такое поцелуй? Может, кому-то тут нужно объяснить тебе, что это такое, просто на случай, если поцелуй с тобой уже случился, а ты этого даже не понял?
— Господи, Трейс, — вздыхает Кэри.
Из всех нас он самый пьяный. Или самый опытный. Он сидит с поникшими плечами и время от времени клонится вперед, будто потерял равновесие несмотря на сидячее положение.
— Заткнись на хер.
— Я знаю, что такое поцелуй, — шепчет Харрисон.
— Ему четырнадцать, — говорит Грейс, глядя на подавленного парня. — Не доставай его, Трейс.
— Мне пятнадцать, — признается несчастный Харрисон.
— Не бери в голову. — Кэри хватает бутылку. — Подумаешь, поцелуй. Не так уж это и важно.
— Важно. Я никогда… никогда не делал ничего такого. И со мной никогда не делали ничего такого…
— Конец игре, — громко объявляет Кэри. Он набирает виски в рот, перегоняет из стороны в сторону, смакуя, и только потом глотает. — Давайте перейдем на новый уровень и будем просто пить.
