Минут двадцать мы ходили по кораблю, а затем направились в контору компании на улице Траловой, 12. Здание и внутренние помещения были такими же ветхими, как и суда, разве что рыбой здесь не несло. Тусклое зеленоватое освещение в коридоре, стены приемной, выглядевшие так, будто их не красили лет тридцать, производили гнетущее впечатление. Но стоило нам расположиться за чашкой горячего чая и приступить к обсуждению финансового положения компании, как мои ощущения стали меняться.
— Скажите, господин Прутков, сколько стоит такой корабль? — спросил я. Ирина переводила.
— Мы приобрели их новыми на верфи в Восточной Германии по цене двадцать миллионов долларов США, — ответил он.
— Сколько их у вас?
— Около сотни.
— И сколько им лет?
— В среднем семь.
Я быстро прикинул, что флот из сотни кораблей по двадцать миллионов стоит около двух миллиардов долларов; с учетом износа и амортизации его текущая рыночная стоимость — миллиард.
Я пришел в изумление. Нас наняли для того, чтобы помочь руководству компании решить, стоит ли им приобретать пятьдесят один процент флота за два с половиной миллиона долларов — такое право им дала приватизация. Всего за два с половиной миллиона! За половину пакета акций флота общей стоимостью свыше миллиарда! Это была такая легкая задача! Я не мог понять, зачем им понадобилось, чтобы за них ее решал кто-то другой. Я подумал, что и сам не против присоединиться к покупке этого контрольного пакета акций.
Ведя беседу с Прутковым, я ощущал прилив знакомого волнения — как тогда, в Польше, когда увидел «десятикратник» прибыли по акциям. «Такая высокая потенциальная доходность — это аномалия Мурманского тралового флота или это происходит по всей России? — задумался я. — Если такие вещи происходят везде, то как мне принять в этом участие?»
Изначально я планировал вернуться в Лондон уже на следующий день, но открытие так увлекло меня, что вместо этого я купил билет в один конец до Москвы. Я должен был выяснить, неужели акции других российских компаний такие же дешевые, как эти. А в Лондоне все равно никто не заметит моего отсутствия — многие даже не подозревали о моем существовании.
Прибыв в Москву и получив багаж, я первым делом купил в киоске аэропорта небольшой англоязычный телефонный справочник организаций. В Москве я был впервые, здесь у меня не было знакомых, и я ни слова не понимал по-русски. У выхода из аэропорта я поймал такси и объяснил, что мне нужно в гостиницу «Метрополь» недалеко от Красной площади (я был для водителя легкой добычей; позже я узнал, что он взял с меня вчетверо больше обычной стоимости такого проезда). Мы попали в пробку на широком, как футбольное поле, Ленинградском проспекте. Такси медленно ползло мимо сотен одинаковых советских зданий и рекламных щитов труднопроизносимых компаний.
