Воспользовавшись паузой, принцесса спросила:
— А вам не скучно здесь? Ведь вы заперты на женской половине, я вот уже не знаю, чем заняться.
Девочки замолчали.
— Мы совсем не заперты, — с некоторым удивлением сказала старшая, которую, как Ангелина уже знала, звали Зара. — Мы можем ходить, куда хотим, кроме покоев Тена Нории. Гулять можем ходить в город, если захотим, да каждый день и гуляем. К родным можем в гости зайти, у тех, у кого они в Истаиле живут. Даже погостить, если соскучимся. А здесь, — она помолчала, подбирая слова, — здесь мы хозяйки, сюда из чужих людей никто не зайдет, это наше место. У каждой своя комната, служанка.
— Никто не зайдет, кроме Влыдыки? — уточнила Ангелина.
— Ну конечно, это же его дом, и он не чужой, — растерянно ответила Зара. — Мужчина имеет право заходить к своим нани-шар.
— И не чужой, не человек, — пробормотала Ани, сбитая с толку такой точкой зрения. — А что значит «тен»? И что такое нани-шар?
Девушка замялась.
— Я не знаю, как перевести на ваш язык. Это как жена от народа, но только не навсегда. Старшие дочери уважаемых семейств. Мы можем уйти, если захотим. Но мужчины наших семей будут рады, если мы вернемся беременными от Владыки. Это как…благословение? И тогда к семье приходит еще больший почет.
А Тен и значит «Владыка», держатель жизни. Он поит своей силой Истаил и земли вокруг, дает нам воду и прохладу. Когда он вернулся сюда, здесь везде был зной и песок, мы жили в Песках, воды было мало. А благодаря ему Город снова живет, и земля больше не страдает от жары.
Ангелина помолчала. Это было немного слишком. Одно дело движением пальца салфетки творить, или даже в дракона перекидываться. И совсем другое — то, что она услышала. И она впервые задумалась о том, какой же силой должен обладать Нории из ветви Вайлертин, чтобы озеленить многие и многие километры пустыни, и вызвать с неведомой глубины воду.
И снова пообещала себе вспомнить, откуда ей известно имя этого рода.
В холле царило молчание, гомон куда-то делся, она оглянулась — в дверях стоял Нории, словно услышавший, что она о нем думала, и с улыбкой смотрел на женщин. Если б она только знала, что буквально полчаса назад ему сообщили, что невеста опять пропала, и он уже взлетел в небо, сердясь и пытаясь отыскать ее, и как с облегчением увидел ее пламя во дворце и с опаской шел сюда, ожидая чего угодно от непредсказуемой Рудлог. И как отлегло от сердца, когда он увидел обычные женские посиделки и болтовню, и подумал, что, может, она тоже гораздо больше женщина, чем пытается показать.
