Свистал. Рассматривал тупо Комод, "Остров мертвых", кровать. Это было и скучно, и глупо И опять начинал я шагать.
Взял Маркса. Поставил на полку. Взял Гёте – и тоже назад. Зевая, подглядывал в щелку, Как соседка пила шоколад.
Напялил пиджак и пальтишко И вышел. Думал, курил… При мне какой-то мальчишка На мосту под трамвай угодил.
Сбежались. Я тоже сбежался. Кричали. Я тоже кричал, Махал рукой, возмущался И карточку приставу дал.
Пошел на выставку. Злился. Ругал бездарность и ложь. Обедал. Со скуки напился И качался, как спелая рожь.
Поплелся к приятелю в гости, Говорил о холере, добре, Гучкове, Урьеле д'Акосте И домой пришел на заре.
Утро… Мутные стекла как бельма. Кипит самовар. Рядом "Русь" С речами того же Вильгельма. Встаю – и снова тружусь. Саша Черный. Стихотворения. Ленинград, "Советский писатель", 1960.
ЗЕРКАЛО Кто в трамвае, как акула, Отвратительно зевает? То зевает друг-читатель Над скучнейшею газетой.
Он жует ее в трамвае, Дома, в бане и на службе, В ресторанах и в экспрессе, И в отдельном кабинете.
Каждый день с утра он знает, С кем обедал Франц-Иосиф И какую глупость в Думе Толстый Бобринский сморозил…
Каждый день, впиваясь в строчки, Он глупеет и умнеет: Если автор глуп – глупеет, Если умница – умнеет.
Но порою друг-читатель Головой мотает злобно И ругает, как извозчик, Современные газеты.
"К черту! То ли дело Запад И испанские газеты…" (Кстати – он силен в испанском, Как испанская корова).
Друг-читатель! Не ругайся, Вынь-ка зеркальце складное. Видишь – в нем зловеще меркнет Кто-то хмурый и безликий?
Кто-то хмурый и безликий, Не испанец, о, нисколько, Но скорее бык испанский, Обреченный на закланье.
Прочитай: в глазах-гляделках Много ль мыслей, смеха, сердца? Не брани же, друг-читатель 1000 , Современные газеты… [1908] Саша Черный. Стихотворения. Ленинград, "Советский писатель", 1960.
СПОРЫ Каждый прав и каждый виноват. Все полны обидным снисхожденьем И, мешая истину с глумленьем, До конца обидеться спешат.
Эти споры – споры без исхода, С правдой, с тьмой, с людьми, с самим собой, Изнуряют тщетною борьбой И пугают нищенством прихода.
По домам бессильно разбредаясь, Мы нашли ли собственный ответ? Что ж слепые наши "да" и "нет" Разбрелись, убого спотыкаясь?
Или мысли наши – жернова? Или спор – особое искусство, Чтоб, калеча мысль и теша чувство, Без конца низать случайные слова?
Если б были мы немного проще, Если б мы учились понимать, Мы могли бы в жизни не блуждать, Словно дети в незнакомой роще.
