Отмыв руки от краски в платном туалете. Кол почувствовал себя лучше.
Первый шок через сутки прошел, и начали возвращаться простые человеческие чувства. Первым из них оказался голод. Повинуясь ему, Шакутин направил свои стопы в буфет.
Народу было немного. Прошли те времена, когда в вокзальных буфетах стояли часовые очереди. Теперь пассажир средней руки предпочитает сам нажарить дома «ножек Буша», здраво рассуждая, что так они обойдутся раза в три дешевле.
Поэтому очередь состояла из одного человека. Перекупщик билетов по имени Серый брал пачку сигарет и бутылку «Балтики» номер четыре.
– Открой, будь добра'.
– Слыхал, в электричке-то? – спросила буфетчица.
– Это кто-то залетный, – отозвался Серый. – Убил, говорят, где-то между Школьной и Пятьдесят седьмым.
– Пятьдесят седьмо-ой? – протянула буфетчица. – Так тот участок глухонемые держат.
– Не-е, это уже тихвинцы. – Серый бросил на прилавок бумажку.
– Слушайте, нельзя ли побыстрее? – Кол успел отвыкнуть от очередей.
– Быстро только кошки кое-чего делают, – невозмутимо ответила буфетчица и, поплевав на пальцы, стала отсчитывать сдачу.
– Это кто-то левый. Попадись он тихвинцам, скотина… – не обращая на Кола ни малейшего внимания, продолжал Серый.
– Вам? – лениво спросила Зинуля.
– Ногу куриную с картошкой, салат, яйцо под майонезом, пирожок и… – Кол посмотрел на бутылку, из которой не спеша прихлебывал Серый, – и бутылку пива.
При слове «пирожок» неряшливая бабка, дремавшая на подоконнике, открыла глаза.
– Ну, беспредел, – Зинуля продолжала прерванный разговор, – как я теперь с дачи буду возвращаться?
– А ты меня с собой бери.
– Я бы взяла, да как бы муж не того… – захихикала буфетчица, которая навскидку годилась Серому в матери, и то при условии, что он был ее далеко не первым ребенком.
Кол жевал куриную ногу, прислушиваясь вполуха. Выдвигались разные версии, но все сходились на том, что это «чужой». Значит, были и «свои». Сама собой возникла мысль: а не из «своих» ли и Вася Константинов?
Вопрос висел в воздухе, но Кол не знал, как его задать.
– Кстати, мужик, билет не нужен? – спросил его Серый.
– Куда мне теперь ехать, когда меня обокрали? Один паспорт остался.
– И то хорошо. – Пиво возымело действие, и на Серого снизошло благодушие. А то сейчас уже брали бы ссуду в банке по твоему паспорту, а потом доказывай, что не верблюд. Где подсел-то?
– Да от самой Москвы ехал. В СВ. Вечером выпили немножко. Просыпаюсь – нет моего кейса.
– Это не наши, – покачала головой Зина. – Ехал от Москвы… Что за кейс-то?
