{54} "Впрочем, добавил я, может быть, Ваше Величество, имеете в виду одновременно с роспуском Думы произвести некоторое изменение в положении о выборах?" "Об этом также не может быть речи", - сказал Государь, и мне вновь послышалось его недовольство".
Это были единственный места разговора, в которых царь несколько приподнял маску непроницаемости. Шипов слишком близко подошел к его действительной мысли. И недовольство было понятно. Это был язык, которого или не понимали, или не хотели слышать в Петергофе. Шипов слишком приблизился к secreta secretorum этой власти. Он лучше угадал ее истинные намерения, чем полагалось для "ограниченного разума подданного".
Что касается "принципиального разногласия", которое могло повести к роспуску, Шипов, очевидно, не знал, что оно предусматривалось даже не в области конституционных прав Гос. Думы, а в области социального (именно аграрного) вопроса. Для составления министерства роспуска Гос. Думы не было вовсе надобности обращаться к Д. Н. Шипову. Из воспоминаний гр. Витте, мы знаем, что таким министерством роспуска, намеченным до открытия Думы, уже было именно министерство Горемыкина.
{55} А на изменении правительственного закона тогда уже энергически настаивало правящее сословие. Только расчет сделать выборы в пользу правительства путем предвыборных приемов, остановил временно правительство перед открытым нарушением основных законов... Но, как только предсказание Шипова о более левой" второй Думе осуществилось, само собой стал тот вопрос, о котором "не могло быть и речи": сокращение избирательных прав до тех пределов, которые обеспечивали поместному сословию преобладание в органах местного самоуправления. Все это, конечно, выяснилось вполне гораздо позже, - тогда, когда завершился весь цикл событий, на которые я намекаю. Пока события происходят, естественно их непосредственным участникам питать надежды - или иллюзию, - что они могли бы повлиять на их ход. Я уже сказал, что и в то время я не разделял надежд многих из окружающих. Но пока борьба шла, нельзя было считать себя побежденным. И я понимаю Шипова, когда он утверждал, что "благоприятное отношение" к его докладу продолжалось до 5-го июля (роспуск Думы был 9-го). До этого дня, по словам Шипова, и он, и А. П. Извольский были убеждены, что С. А. Муромцев будет приглашен в {56} Петергоф. И, очевидно, к этой стадии бесплодного ожидания относилась известная фраза Муромцева, что он "призыван не был".
Книги, похожие на Три попытки (К истории русского лже-конституционализма)
