) благодати Божией и Его милосердия.
104. Что чувственный дом для разлитого повсюду (τῷ κοινῷ) воздуха, то ум духовный (λογικός)[108] для Божественной благодати.
105. Насколько освободишь [ум] от вещества, настолько привнидет [благодать]; и сколько внесешь в него вещества, столько удалится.
106. Вещество домашнее — сосуды и снеди; а вещество ума — тщеславие и сласть.
107. Пространство сердца есть упование на Бога, а теснота его — попечение о теле.
108. Благодать Духа одна и неизменна, но действует она в каждом особо, как ей угодно[109].
109. Как дождь, излившийся на землю, подает произрастениям свойственное им качество: сладким — сладость, жестким — жесткость, так и благодать, входящая в сердца верных, не изменяясь, дарует соответственные добродетелям силы (ἐνεργείας). Алчущему Христа ради она бывает пища, жаждущему — сладчайшее питие, зябнущему — одежда, труждающемуся — покой, молящемуся — удостоверение, а плачущему — утешение.
110. Итак, когда услышишь слова Писания о Святом Духе, что Он нисшел на каждого из апостолов[110], или что Он восшел на пророка[111], или что Он действует, бывает оскорбляем, угашаем, раздражаем, и также, что одни имеют начаток Духа, другие исполнены Духа Святого, то не разумей в Духе какого-либо раздробления, или преложения, или изменения, но веруй так, как мы прежде сказали, что Он непреложен, неизменен и всесилен. Посему Он и в действиях пребывает тем, чем Он есть, и каждому богоприлично дарует свойственное. Ибо Он, подобно солнцу, вполне излился на крестившихся; но каждый из нас просвещается по той мере, как, возненавидев помрачающие страсти, отвергает их; а насколько, любя их, помышляет о них, настолько же помрачается.
111. Кто ненавидит страсти, тот отсекает и причины их; а кто пребывает с производящими их причинами, тот, и не хотя, бывает борим от страстей.
112. Когда мы подлежим действию злых помыслов, то должны обвинять самих себя, а не прародительский грех.
113. Корни помыслов суть явные пороки, которые мы руками, и ногами, и устами защищаем всегда.
114. Невозможно, чтобы тот преклонялся к страсти в мысли, кто не любит причин ее. Ибо кто, презирая посрамление, предается тщеславию? Или кто, любя уничижение, смущается бесчестием? Кто же, имея сердце сокрушенное и смиренное[112], примет плотскую сласть? Или кто, веруя Христу совершенно[113], заботится о временном или ссорится за оное?
115. Кто, будучи презираем кем-либо, ни словом, ни мыслию не ссорится с презирающим его, тот приобрел истинное ведение и являет твердую веру Владыке.
