* * *
В течение нескольких лет, не имея вначале никаких дипломов и сертификатов, я писал театральные обозрения для общенациональной канадской газеты Globe and Mail. Я посещал обычно три спектакля в неделю, изредка публикуя нелицеприятные отзывы, которые набрасывал в блокноте во время скучных представлений. Я чувствовал себя не последним театральным авторитетом, так как мое мнение, опубликованное в одной из самых популярных в стране газет, самим этим фактом возносилось на экспертный уровень. У меня никогда не было специального образования, и я не относил себя к театралам. Правда, я стремился учиться, был любознателен, и этого оказалось достаточно. Ведь именно специалисты способны убить интерес широкой публики к своему предмету благодаря излишней дотошности и узкопрофессиональному взгляду. Напротив, я был образцовым вдумчивым обывателем, получившим трибуну в Globe and Mail, откуда и озвучивал свое мнение. Это было забавно и подстегивало мое самолюбие.
Но потом по моим стопам пошли все. Когда это началось? Может быть, в 2008 году? Помню, как я читал отзывы о пьесе, которую я оценил, надеясь найти ссылку на мое мнение. Однако вместо этого я с изумлением наткнулся на восторженный отзыв какого-то местного блогера (как это было грубо – напечатать под этим бредом интернет-адрес вместо набранного курсивом названия газеты или радиостанции). Это меня встревожило – и в меньшей степени показалось неприятным, – потому что этот блогер не имел авторитета, на который могло опереться его мнение, и поэтому какова может быть ценность его рецензии? Кому какое дело, что этот пустозвон думает о пьесе? Моя наивность шла рука об руку с ханжеством. Не было никаких разумных причин ценить мой отзыв выше только потому, что он был напечатан в Globe. Это был сигнал о моем пошатнувшемся положении, на которое посягнул какой-то сетевой узурпатор.
Социальные сети подорвали монополию на мнение в мире театральных, выставочных и кинематографических рецензий, а также отзывов о ресторанах. Несмотря на то что Google и Facebook усиленно разыскивают данные, чтобы монополизировать некоторые отрасли знания (прежде всего выгодные для рекламодателей), мы видим отчетливый рост количества опубликованных в сети любительских суждений. Новые технологии «освобождают» голоса множества людей, несмотря на то что эти же технологии требуют стандартизации и контроля других видов информации.
Эта тенденция не нова. Например, в то время как самым знаменитым детищем новоизобретенного печатного станка стала Библия Гутенберга, он (печатный станок) позволил также (как пишет Элизабет Эйзенштейн),
