— У меня его нет, — всхлипнул Христофор и отвернулся.
— Как нет?! — второй раз подскочил Бублик. — Ты его весь потратил на свои нелепые шутки?!
— Как вы могли о нас такое подумать! — обиделся за друга и за себя Васька. — Это не наши шутки, а Балбеса и его компании. Они украли клей.
— Но это не так страшно, — добавил Христофор, — у меня есть тетрадь, где я записал его рецепт.
— Неси, — перебил его не очень вежливо академик, — неси немедленно! Я подожду здесь.
Христофор стрелой помчался домой. И за несколько минут он вернулся. Ноги его заплетались, а руки были пусты!
— Где тетрадь? — взревел суперагент, мечты которого опасно пошатнулись и должны были вот-вот рассыпаться. — Где она?!
— Нет… — едва выдавил из себя Тюлькин и, уже не сдерживаясь, горько заплакал.
— Цыц, девчонка! — гаркнул на него академик. — Нюни потом распускать будешь, а сейчас дело надо делать!
Ошеломленные неожиданным провалом, ребята даже не обратили внимания, как изменился тон разговора Бублика, а Христофор вообще почти не слышал его. Дело в том, что тетрадь с его идеями и записями погибла совершенно нелепо. Мама Тюлькина, Лукерья Лукинична, решила не вести своей тетради с записями о содержании шкафчиков, ящиков и коробочек: ведь настоящая причина пропаж прояснилась, и это была никакая не забывчивость. Поэтому Лукерья Лукинична взяла и сожгла тетрадь, чтобы и не вспоминать обо всех горестях, которые принесла им эта история. Но надо же было случиться такому, что сожгла она не свою тетрадь, а сына! Обе тетради были, как две капли воды, одинаковые — ведь в городке только один магазин канцтоваров! — а очки, чтобы прочитать надпись, Лукерья Лукинична не надела.
Так бесславно погибла для мировой науки знаменитая тетрадь изобретателя Христофора Тюлькина!..
Наконец Христофор успокоился: ничего, он еще молодой, у него все еще впереди. Да и клей не потерян: надо только отнять его у Балбеса. Евгений Евгеньевич пошлет клей в столицу на анализ, а там, будьте уверены, разберутся в его составе! К Христофору постепенно стало возвращаться праздничное настроение.
— Так у кого, ты говоришь, клей? — придирчиво спросил Бублик.
— У Балбеса, — ответил Христофор и описал Евгению Евгеньевичу, как тот выглядит.
— Он у меня попляшет! — угрожающе сказал Бублик, приподнимаясь, и у ребят аж мороз по коже пошел. — Ну, вот что: вы идите домой, а я уже как-то отыщу вашего Балбеса, будьте спокойны.
— Мы с вами! — воскликнул Васька, и академик отмахнулся:
